Значение правила iv вселенского собора в православной энциклопедии древо. Правила Поместных Соборов

Правило 1.

От святых отцов, на каждом Соборе, доныне изложенные правила соблюдати признали мы справедливым.

Правило 2.

Аще который Епископ за деньги рукоположение учинит, и непродаемую благодать обратит в продажу, и за деньги поставит Епископа, или хорепископа, или пресвитера, или диакона, или иного коего от числящихся в клире, или произведет за деньги во иконома, ели евдика , или парамонария , или вообще в какую-либо Церковную должность, ради гнусного прибытка своего: таковый быв обличен, яко на сие покусился, да будет подвержен лишению собственной степени: и поставленный им отнюдь да не пользуется купленным рукоположением, или производством: но да будет чужд достоинства, или должности, которые получил за деньги. Аще же явится кто и посредствующим в толико гнусном и беззаконном мздоприятии: то и сей, аще есть из клира, да будет низвержен со своей степени: аще же мирянин, или монашествующий, да будет предан анафеме.

Правило 3.

Дошло до святого Собора, что некоторые из принадлежащих к клиру, ради гнусного прибытка, берут на откуп чужие имения, и устрояют мирские дела, о Божием служении небрегут, а по домам мирских людей скитаются, и поручения по имениям приемлют, из сребролюбия. Посему определил святой и великий Собор, чтобы впредь никто, ни Епископ, ни клирик, ни монашествующий, не брал на откуп имений, и в распоряжение мирскими делами не вступал: разве токмо по законам призван будет к неизбежному попечительству над малолетними, или Епископ града поручит кому иметь попечение о церковных делах, или о сиротах, и вдовах беспомощных, и о лицах которым особенно нужно оказать церковную помощь, ради страха Божия. Аще же кто впредь дерзнет преступили сие определение: таковый да будет подвергнут Церковному наказанию.

Правило 4.

Истинно и искренне проходящие монашеское житие да удостоиваются приличные чести. Но поелику некоторые, для вида употребляя одежду монашескую, расстроивают Церкви и гражданские дела, по произволу ходя по градам, и даже монастыри сами для себя составляти покушаются: то рассуждено, чтобы никто нигде не созидал, и не основывал монастыря, или молитвенного дома, без соизволения Епископа града. Монашествующие же, в каждом граде и стране, да будут в подчинении у Епископа, да соблюдают безмолвие, да прилежат токмо посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира, да не вмешиваются ни в Церковные, ни в житейские дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри: разве токмо когда будет сие позволено Епископом града, по необходимой надобности. Да не приемлется также в монастырях в монашество никакой раб, без воли господина его. Преступающему же сие наше определение, определили мы быти чуждым общения Церковного, да не хулится имя Божие. Впрочем Епископу града надлежит имети о монастырях должное попечение.

Правило 5.

О Епископах, или клириках, преходящих из града во град, рассуждено, чтобы положенные Святыми отцами правила пребывали во своей силе.

Правило 6.

Решительно никого, ни во пресвитера, ни во диакона, ниже в какую степень Церковного чина, не рукополагати иначе, как с назначением рукополагаемого именно к Церкви градской, или сельской, или к мученическому храму, или к монастырю. О рукополагаемых же без точного назначения, святой Собор определил: поставление их почитати недействительным, и нигде не допускати их до служения, к посрамлению поставившего их.

Правило 7.

Вчиненным единожды в клир, и монахам, определили мы не вступати ни в воинскую службу, ни в мирской чин: иначе дерзнувших на сие, и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предавати анафеме.

Правило 8.

Клирики при богадельнях, монастырях и храмах мученических, да пребывают, по преданию Святых отцов, под властию Епископов каждого града, и да не исторгаются, по дерзости, из-под управления своего Епископа. А дерзающие нарушати сие постановление, каким бы то ни было образом, и неподчиняющиеся своему Епископу, аще будут клирики, да подлежат наказаниям по правилам: аще же монашествующие, или миряне, да будут отлучены от общения Церковного.

Правило 9.

Аще который клирик с клириком же имеет судное дело, да не оставляет своего Епископа, и да не пребегает к светским судилищам. Но сперва да производит свое дело у своего Епископа или, по изволению того же Епископа, избранные обеими сторонами да составят суд. А кто вопреки сему поступит: да подлежит наказаниям по правилам. Аще же клирик со своим, или со иным Епископом имеет судное дело: да судится в областном Соборе. Аще же на Митрополита области Епископ, или клирик имеет неудовольствие: да обращается, или к Экзарху великия области, или к престолу царствующего Константинополя, и пред ним да судится.

Правило 10.

Не дозволяется клирику в одно и тожде время числитися в Церквах двух градов, сиречь в той, в которой он начально рукоположен, и в той, к которой перешел, яко большей, из желания суетной славы. Творящих же сие возвращати к собственной их Церкви, к которой начально рукоположены, и там токмо им служити. Аще же кто от одной Церкви в другую преведен: таковый да не имеет никакого участия в принадлежащем прежней Церкви, как-то, в зависящих от нее мученических храмах, или в богадельнях или в странноприимных домах. А дерзающих, после определения сего великого и Вселенского собора, делати что-либо ныне воспрещаемое, святой Собор определил низлагати с их степени.

Правило 11.

Всем убогим, и вспоможения требующим, определили мы, по удостоверении в их бедности, ходити с мирными токмо церковными письмами, а не с представительными грамотами. Понеже представительные грамоты надлежит давати токмо лицам, находящимся под сомнением.

Правило 12.

Дошло до нас яко некие, вопреки Церковным постановлениям, прибегнув ко властям, посредством прагматических грамот, единую область на две рассекли, яко быти от сего во единой области двум Митрополитам. Посему определил святой Собор, да ничто таковое творити впредь не дерзает Епископ. Ибо покусившийся на то низвержен будет со своей степени. Град же, который по Царским грамотам почтен именованием Митрополии, единою честию да довольствуется, так как и Епископ управляющий его Церковию, с сохранением собственных прав истинной Митрополии.

Правило 13.

Клирикам чужим и незнаемым в другом граде, без представительной грамоты собственного их Епископа, отнюдь нигде не служити.

Правило 14.

Понеже в некоторых Епархиях позволено чтецам и певцам вступати в брак: то определил святой Собор, чтобы никому из них не было позволено брати себе в жену иноверную: чтобы родившие уже детей от такового брака, и прежде сего уже крестившие их у еретиков, приводили их к общению с Кафолическою Церковию: а не крестившие не могли крестити их у еретиков, ни совокупляти браком с еретиком, или Иудеем, или язычником: разве в таком томко случае, когда лицо, сочетавающееся с православным лицом, обещает прейти в православную веру. А кто преступит сие определение святого Собора: тот да подлежит епитимии по правилам.

Правило 15.

В диакониссы поставляти жену, не прежде четыредесяти лет возраста, и притом по тщательном испытании. Аще же приявши рукоположение, и пребывши некоторое время в служении, вступит в брак: таковая, как оскорбившая благодать Божию, да будет предана анафеме, вместе с тем, кто совокупился с нею.

Правило 16.

Деве, посвятившей себя Господу Богу, равно и монашествующим, не позволяется вступати в брак. Аще же обретутся творящии сие: да будут лишены общения Церковного. Впрочем определили мы местному Епископу имети полную власть в оказании таковым человеколюбия.

Правило 17.

По каждой епархии, в селах, или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывати под властию заведывающих оными Епископов: и наипаче, аще, в продолжении тридесяти лет, бесспорно имели оные в своем ведении и управлении. Аще же не далее тридесяти лет был, или будет о них какой спор: то да будет позволено почитающим себя обиженными, начати о том дело пред областным Собором. Аще же кто будет обижен от своего Митрополита: да судится пред Экзархом великия области, или пред Константинопольским престолом, якоже речено выше. Но аще Царскою властию вновь устроен, или впредь устроен будет град: то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку.

Правило 18.

Соумышление, или составление скопища, аки преступление, совершенно воспрещено и внешними законами: кольми паче должно возбраняти в Церкви Божией, дабы сего не было. Аще убо некие из клира, или монашествующие окажутся обязующими друг друга клятвою, или составляющими скопище, или строющими ковы Епископам, либо своим сопричетникам: совсем да будут низвержены со своей степени.

Правило 19.

Дошло до слуха нашего, что в областях не бывает установленных правилами, Соборов Епископов, и от сего многие церковные дела, требующие исправления, остаются в небрежении. Посему определил святой Собор, согласно с правилами Святых отцов, чтобы в каждой области Епископы дважды в году собиралися воедино, где назначит Епископ Митрополии, и исправляли все, что откроется. А Епископам, которые не приидут на Собор, хотя находятся в своих градах, и притом пребывают в здравии, и свободны от всякого необходимого и неотложного занятия, братолюбно сказати слово прещения.

Правило 20.

Клирикам, определенным к Церкви, не позволительно, как уже мы постановили, определятися к Церкви иного града: но должны быти довольными тою, в которой начально удостоены служения, за исключением тех токмо, кои, лишась отечества своего, по нужде прешли в другую Церковь. Аще же который Епископ, после определения сего, приимет клирика принадлежащего другому Епископу: то суждено нами быти вне общения церковного и приятому, и приявшему, доколе перешедший клирик не возвратится во свою Церковь.

Правило 21.

От клириков, или мирян, доносящих на Епископов, или на клириков, не принимати доноса просто и без исследования: но предварительно изведывати общественное о них мнение.

Правило 22.

Не позволяется клирикалам, по смерти своего Епископа, расхищати вещи ему принадлежавшие, как сие воспрещено и древними правилами . Творящии же сие подвергаются опасности низложенными быти со своей степени.

Правило 23.

Дошло до слуха святого Собора, что некоторые из клира и монашествующие, не имея никаких поручений от своего Епископа, а иные, даже быв отлучены им от общения церковного, приходят в царствующий град Константинополь, и в оном долго жительствуют, творя смятения, и нарушая церковное устройство, и даже домы некоторых расстроивают. Того ради определил святый Собор: во-первых, посредством екдика святейшия Константинопольския Церкви, напоминати им, да удалятся из царствующего града. Аще же бесстыдно продолжати будут те же дела: то удаляти их из оного и неволею, посредством того же екдика, и возвращати к своим местам.

Правило 24.

Единожды освященным, по изволению Епископа, монастырям пребывати монастырями навсегда: принадлежащие им вещи сохраняти, и впредь не быти оным мирскими жилищами. Попускающие же сему быти, да подлежат наказаниям по правилам.

Правило 25.

Поелику некоторые Митрополиты, якоже нам соделалось гласным, небрегут о вверенных им паствах, и отлагают поставление Епископов: того ради определил святой Собор, чтобы поставления Епископов совершаемы были в продолжении трех месяцев: разве неизбежная нужда заставит продлити время отлагательства. Не творящий сего подлежит церковной епитимии. Между тем доходы вдовствующие Церкви да сохраняются в целости икономом ее.

Правило 26.

Поелику в некоторых Церквах, якоже нам соделалось гласным, Епископы управляют церковным имуществом без икономов: того ради рассуждено всякой Церкви, имеющей Епископа, имети из собственного клира иконома, который бы распоряжал церковным имуществом, по воле своего Епископа: дабы домостроительство церковное не без свидетелей было, дабы от сего не расточалося ее имущество, и дабы не падало нарекание на Священство. Аще же кто сего не учинит: таковый повинен Божественным правилам.

Правило 27.

Похищающих жен для супружества или содействующих, или соизволяющих похитителям, святой Собор определил: аще будут клирики, низлагати со степени их: аще же миряне, предавати анафеме.

Правило 28.

Во всем последуя определениям Святых отцов, и признавая читанное ныне правило ста пятидесяти Боголюбезнейших Епископов, бывших в Соборе во дни благочестивые памяти Феодосия, в царствующем граде Константинополе, новом Риме, тожде самое и мы определяем и поставляем о преимуществах святейшей Церкви тогожде Константинополя, нового Рима. Ибо престолу ветхого Рима Отцы прилично дали преимущества: поелику то был царствующий град. Следуя тому же побуждению и сто пятьдесят Боголюбезнейшие Епископы, предоставили равные преимущества Святейшему престолу нового Рима, праведно рассудив да град, получивший честь быти градом Царя и Синклита, и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет второй по нем. Посему токмо Митрополиты областей, Понтийские, Асийские и Фракийские, и такожде Епископы у иноплеменников вышереченных областей, да поставляются от вышереченного святейшего престола святейшей Константинопольской Церкви: сиречь, каждый Митрополит вышепомянутых областей, с Епископами области, должны поставляти епархиальных Епископов, как предписано Божественными правилами. А самые Митрополиты вышеупомянутых областей должны поставляемы быти, как речено, Константинопольским Архиепископом, по учинении согласного, по обычаю, избрания, и по представлении ему оного.

Правило 29.

Епископа низводити на пресвитерский степень есть святотатство. Аще же некая праведная вина отстраняет его от Епископского действа: то не должен он занимати и пресвитерского места. Но аще без всякой вины отстранен от своего достоинства: то да будет восстановлен в достоинство Епископства.

Правило 30.

Поелику благоговейнейшие Епископы Египетские отложили в настоящее время, подписати послание святейшего Архиепископа Льва, не аки бы противяся Кафолической вере, но представляя существующий в Египетской области обычай, ничего такового не делати без соизволения и определения своего Архиепископа, и просят отсрочити им до поставления будуего Епископа великого града Александрии: того ради за праведное и человеколюбное дело признали мы, оставити их в своем сане в царствующем граде, и дати им срочное время до поставления Архиепископа великого града Александрии. Посему, пребывая в своем сане, или да представят поручителей, аще возможно им сие, или клятвенным обещанием да отвратят сомнение.

Евдик значит заступник. Должность его была ходатайствовать пред начальствами и судами, по делам Церковным, за бедных и страждущих от несправедливости.

Парамонарий значит приставник. Должность его была безотлучно находиться при священных местах, для охранения и для удобства приходящих. Из сего сокращено нынешнее имя: пономарь.

Апост. прав. 40.

После осуждения ереси Нестория, разделявшего естества в Сыне Божием, появилась новая ересь, проповеданная Константинопольским архимандритом Евтихием. В противоположность Несторию, Евтихий сливал два естества в Сыне Божием. Он получил поддержку в Александрии со стороны епископа Диоскора, преемника св. Кирилла. Собор для суждения об этой ереси был созван императором Маркианом и благочестивой императрицей Пульхерией в 451 г. в Халкидоне, в Вифинии. Число участников его было особенно большим — 630 епископов. Председательствовал епископ Константинопольский Анатолий. Римский Епископ Лев Великий был представлен двумя епископами Пасхазинусом и Луцинзиусом и др. Собор в своих догматических определениях главным образом основывался на определениях св. Льва и св. Кирилла Алексанидрийскаго, которые, хотя отсутствовали, были его духовными вождями. Собор издал 30 правил. Однако, въ западных канонических сборниках приводится только 27 правил, потому что римские легаты возражали против 28-го правила. Рим окончательно признал за Константинополем второе место только въ связи съ унией на Флорентийском Соборе.

1. Мы признали справедливым соблюдать правила святых отцов доныне изложенные на каждом Соборе. Ср. 6 Всел. 2; 7 Всел. 1; Карф. 1.

2. Если некоторый епископ за деньги совершит рукоположение, и непродаемую благодать обратит в продажу, и за деньги поставит епископа или хорепископа, или пресвитера, или диакона, или кого-нибудь другого из числящихся в клире; или за деньги произведет во эконома, евдика (заступника за бедных и страждущих от несправедливости), парамонария (пономарь, при священных местах для охранения приходящих) или вообще в какую-либо церковную должность, ради своего гнусного прибытка: таковый быв обличен за то, что на это покусился, да будет подвержен лишению собственной степени; а поставленный отнюдь да не пользуется купленным рукоположением, или производством, но да будет чужд достоинства или должности, которую получил за деньги. Если же кто-нибудь явится посредствующим в таком гнусном и беззаконном мероприятии то и он, если из клира, да будет низвержен со своей степени, если же мирянин или монашествующий, да будет предан анафеме.

См. объяснение 29 Апост. Правила и указанные там параллельные правила.

3. Дошло до святого Собора, что некоторые из принадлежащих к клиру, ради гнусного прибытка, берут на откуп чужия имения и устрояют мирские дела. О Божием служении небрегут, а по домам мирских людей скитаются и из сребролюбия принимают поручения об имениях. Поэтому святый и великий Собор определил, чтобы впредь никто — ни епископ, ни клирик, ни монашествующий — не брал на откуп имений и не вступал в распоряжение мирскими делами, разве только по законам он будет призван к неизбежному попечительству над малолетними, или епископ города поручит кому иметь попечение о церковных делах или о сиротах и вдовах безпомощных, и о лицах, которым особенно нужно оказать церковную помощь, ради страха Божия. Если же кто впредь дерзнет преступить это определение: то такой да будет подвергнут церковному наказанию.

Настоящее правило повторяет по существу требование 81 Ап. правила, чтобы всё внимание священнослужителей направлялось на служение Церкви и чтобы они коммерческими предприятиями не отвлекались от своих прямых обязанностей. Ср. 4 Всел. 7; 7 Всел. 10; Карф. 19; Двукр. 11.

4. Истинно и искренне проходящие монашеское житие да удостаиваются приличные чести. Но поскольку некоторые, для вида употребляя монашескую одежду, произвольно бродя по городам, расстраивают церкви и гражданские дела и даже покушаются для себя создавать свои монастыри: то решено, чтобы никто нигде не созидал и не основывал монастыря, или молитвенного дома без соизволения епископа этого города. Монашествующие же, в каждом городе и стране, да будут в подчинении у епископа, да соблюдают безмолвие, да прилежат только посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира, да не вмешиваются ни в церковные, ни в житейские дела, и да не принимают в них участия, оставляя свои монастыри, разве только когда это будет позволено епископом города, по необходимой надобности. Так же да не принимается в монастырях в монашество никакой раб, без воли его господина. Нарушающему же это наше решение, мы определили быть чуждым церковного общения, чтобы не хулилось имя Божие. Впрочем епископу города надлежит иметь должное попечение о монастырях.

Некоторые злоупотребления евтихианских монахов, которые оказывали неповиновение своему епископу по подозрению его в несторианстве, вызвали к жизни настоящее правило по предложению императора Маркиана. Согласно ему, монашествующие должны находиться в подчинении своего епископа, не проявляя никакого самочиния. Ср. 6 Всел. 41, 42, 43, 45, 46, 49; 7 Всел. 17 и 21; Двукр.1.

5. Об епископах или клириках, переходящих из города в город, решено, чтобы правила, положенные святыми отцами, пребывали во своей силе.

Ср. Ап. 14 и 15 с объяснением и параллельными правилами.

6. Решительно никого — ни во пресвитера, ни во диакона, ни в какую степень церковного чина — не рукополагать иначе, как с назначением рукополагаемого к определенной церкви: городской, сельской, к мученическому храму или к монастырю. О рукополагаемых же без точного назначения святый Собор определил: поставление их почитать недействительным и нигде не допускать их до служения — к посрамлению поставившего их.

Важно заметить, что рукоположение, совершенное каноническим епископом и правильным чином может быть недействительным, если оно не отвечает правилам церковного порядка. Подобный случай указан и в Антиох. 13. Этим опровергается католическое учение о действительности всякой хиротонии, если только она совершена по правильному чину и с соответствующим намерением. Всякая незаконная хиротония, как нарушающая закон Церкви, делается личным делом совершающего её, а не актом, представляющим всю Церковь. По той же причине недействительны, т.е. безблагодатны, священнодействия еретиков и раскольников, оторванные от благодатного единства Церкви. Ср. 1 Всел. 15 и 16.

7. Поставленным однажды в клир, а также монахам, мы определили не вступать ни в воинскую службу, ни в мирской чин: иначе дерзнувших на это и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предавать анафеме.

Ср. Ап. 6 с объяснением и параллельными правилами.

8. Клирики при богадельнях, монастырях и мученических храмах да пребывают по преданию святых отцов под властью епископов каждого города и да не обособляются, по дерзости, из под управления своего епископа. А дерзающие нарушать это постановление, каким бы то ни было образом, и не подчиняющиеся своему епископу, если будут клирики: да подлежат наказаниям по правилам; если же монашествующие, или миряне: да будут отлучены от церковного общения.

Правило ссылается на “предание святых отцав,” т.е. на пример древности, требуя соблюдения подчиненности епископу. Перечисляя сначала также разные должности клириков, в конце своем правило указывает санкции также и монашествующим и мирянам, выходящим из подчинения своему епископу “каким бы то ни было образом.” Оно поэтому является очень важным в определении иерархического порядка в церковном управлении. Ср. 1 Всел. 15 и 16; 4 Всел. 6 и 10.

9. Если некоторый клирик имеет судное дело с другим клириком, да не оставляет своего епископа и да не прибегает к светским судилищам. Но сперва да производит своё дело у своего епископа или, по согласию того же епископа, избранные обеими сторонами да составят суд. А кто вопреки этому поступит: да подлежит наказаниям по правилам. Если же клирик со своим, или со иным епископом имеет судное дело, да судится в областном Соборе. Если же епископ или клирик имеет неудовольствие на митрополита области, да обращается или к экзарху великия области, или к престолу царствующого Константинополя, и пред ним да судится.

Церковь всегда неодобрительно относилась ко всякому обращению верующих в своих спорах к гражданскому суду. В особенности судное дело между клириками согласно настоящему правилу должно разбираться церковным судом по инстанциям. В первой инстанции с разрешения епископа обе стороны могут избрать себе судей в порядке третейского суда. Если клирик судится со своим епископом, то должен обращаться к суду Митрополита области, а при неудовольствии судом Митрополита он может обращаться к “экзарху великой области” или к Патриарху Константинопольскому. Обращает на себя внимание, что Римский Папа, как высшая инстанция тут не упомянут. Он оставался таковой для запада. Под термином “экзарха” разумеется представитель большой церковной области, председательствующий в областном Соборе, т.е. прежде всего, Патриарх. Ср. Ап. 74; 1 Всел. 5; 2 Всел. 6; 4 Всел. 17; Антиох. 14, 15 и 20; Карф. 11, 28, 117, 136.

10. Не дозволяется клирику в одно и то же время числиться в церквах двух городов: в той, к которой он начально рукоположен, и в той, к которой перешел, как большей, — из желания суетной славы. Творящих же это возвращать к собственной их церкви, к которой начально рукоположены, и да служат только там. Если же кто-нибудь от одной церкви в другую переведен: этот да не имеет никакого участия в принадлежащей ему прежней церкви, как то и в зависящих от нея мученических храмах или в богадельнях, или в странноприёмных домах. А тех, которые, после определения этого великого и вселенского Собора, дерзают делать что-либо ныне воспрещаемое, святый Собор определил низлагать с их степени.

Ср. Ап. 12 с толкованием и параллельные правила.

11. Всем убогим и требующим помощи определили мы, по удостоверении в их бедности, ходить только с мирными церковными письмами, а не с представительными грамотами, потому что представительные грамоты надлежит давать только лицам, находящимся под сомнением.

Мирная грамота — удостоверение духовному лицу в том, что оно благонадежно, не под судом и не под следствием. Она выдавалась лицам, отправлявшимся в путь. Мирными грамотами назывались и увольнительные грамоты о том, что данному клирику дозволяется перемещение в другую епархию. По объяснению Матфея Властаря они так назывались, потому что, когда клирик приносит её епископу, к которому отходит, “не расторгнутся узы, связующие миром божественной любви обоих епископов” (А, гл. 9). Мирною грамотою называлось также удостоверение о бедности.

Мирная грамота “помощь нуждающимся” — это рекомендательное письмо. “Никого со стороны не приимать без мирных грамот,” говорится в 7 прав. Антиохийского Собора. “Представительная грамота” понимается толкователями, как официальное удостоверение лицам, принадлежащим к иерархии или клиру, которые другим, иноепархиальным епископам могут быть неизвестны и потому подвергаемы сомнению в отношении своей благонадежности и правомочности. О таких грамотах идет речь в тринадцатом правиле того же Халкидонского Собора. Представительные грамоты давались клирикам, перемещающимся в другой город. М. Властарь там же объясняет, что такие грамоты извещали или о том, что данное лицо представляет своего епископа, или что получившие их лица почитают здравую веру, или что “на них было возбуждено обвинение или клевета, но что приносящие их (т.е. грамоты) оказались невинными” (там же). Ср. Ап. 15 и указанные там параллельные правила.

12. Дошло до нас, что некоторые, вопреки церковным постановлениям, прибегнув ко властям, посредством прагматических грамот, едну область рассекли на две, так что из-за этого в ондой области стало два митрополита. Поэтому святый Собор определил, чтобы епископ впредь ничто такое не дерзал творить. Ибо покусившийся на то низвержен будет со своей степени. Город же, который по царским грамотам почтен именованиям митрополии, одной честью да довольствуется, также как и епископ управляющий его церковью, с сохранением собственных прав истинной митрополии.

Правило издано по поводу распри между епископами Фотием Тирским и Евстафием Беритским, а также спора о юрисдикции между Евномием Никомидийским и Анастасием Никейским. Оно не допускает деления митрополичьей области даже царским указом, ограждая таким образом права юрисдикции от вмешательства гражданских властей. Правило допускает почетное звание Митрополита без связанной с ним власти. Ср. Ап. 34; 1 Всел. 6 и 7; 2 Всел. 2 и 3; 3 Всел. 8; 6 Всел. 36 и 39.

13. Чужим и неизвестным клирикам в другом городе отнюдь нигде не служить без представительной грамоты собственного их епископа,.

Ср. Ап. 12 и 4 Всел. 11 с толкованием и параллельными правилами.

14. Поскольку в некоторых епархиях чтецам и певцам позволено вступать в брак: то определил святый Собор, чтобы никому из них не было позволено брать себе в жену иноверную, и чтобы уже родившие детей от такового брака, и прежде этого уже крестившие их у еретиков, приводили их к общению с Кафолическою Церковью, а некрестившие не могли крестить их у еретиков, ни совокуплять браком с еретиком, или иудеем, или язычником; разве только в случае, когда лицо, сочетающееся с православным лицом, обещает перейти в Православную веру. А кто преступит это определение святого Собора, — тот да подлежит епитимии по правилам.

Вальсамон полагает, что это правило было вызвано практикой некоторых церквей, вопреки 26 Ап. правилу, воспрещающих чтецам и певцам вступать в брак. Подтверждая их право на вступление в брак, Вселенский Собор только ставит известные требования, направленные к тому, чтобы семьи их были православными. Ср. Ап. 26 и 45; 6 Всел. 6 и 72; Лаод. 10 и 31; Карф. 30.

15. В диакониссы поставлять женщину, возрастом не моложе сорока лет — и притом после тщательного испытания. Если же приняв рукоположение и пробыв некоторое время в служении она вступит в брак, то она, как оскорбившая благодать Божию, да будет предана анафеме и вместе с ней тот, кто совокупился с нею.

Ср. 1 Всел. 19; 6 Всел. 14 и 40; Василия Вел. 44.

16. Деве, посвятившей себя Господу Богу, как и монашествующим, не позволяется вступать в брак. Если же обнаружится, что они сделали это: да будут лишены церковного общения. Впрочем, мы предоставляем местному епископу иметь полную власть в оказании им человеколюбия.

Ср. 6 Всел. 44 и 46; Анкир. 19; Василия Вел. 6, 18, 19, 20 и 60.

17. Приходы в каждой епархии — как в селах, так и за городом — должны неизменно пребывать под властью епископов, заведующих ими — и в особенности, если, в продолжении тридцати лет, безспорно они имели их в своем ведении и управлении. Если же не более тридцати лет были, или возникнет о них какой-нибудь спор: то да будет позволено людям, почитающим себя обиженными, начать о том дело пред областным Собором. Если же кто-нибудь будет обижен своим митрополитом: да судится пред экзархом великой области, или пред Константинопольским престолом, как сказано выше. Но если город надавно построен царской властию, или будет позже построен: то распределение церковных приходов да следует гражданскому и земскому порядку.

Правило указывает 30-летнюю давность для определения принадлежности приходов к юрисдикции того или другого епископа. Норма, что распределение областей церковного управления должно регулироваться границами гражданских областей, была принята 6 пр. 1 Всел. Собора, но она была в силе и значительно раньше. Ср. 6 Всел. 25.

18. Составление или соумышление скопища, как преступление, совершенно воспрещено и внешними законами, тем более, его нельзя допускать в Церкви Божией. Если некоторые из клира или монашествующие окажутся связывающими друг друга клятвой, составляющими скопище, или строющими ковы либо епископам, либо своим сопричетникам, совсем да будут низвержены со своей степени.

Ср. Ап. 31; 2 Всел. 6; 6 Всел. 34; Антиох. 5; Карф. 10; Двукр. 13.

19. Дошло до нашего слуха, что в некоторых областях не состоятся установленные правилами Соборы епископов, из-за чего многие церковные дела, требующие исправления, остаются в небрежении. Поэтому святый Собор определил, согласно с правилами святых отцов, чтобы епископы в каждой области дважды в год собирались воедино, где назначит епископ митрополии, и исправляли все, что возникнет. А епископам, которые не придут на Собор, хотя находятся в своих городах и притом пребывают в здравии и свободны от всякого необходимого и неотложного занятия, братолюбно выразить порицание.

О сроках созывов Соборов см. объяснение к 37 Ап. и параллельные правила.

20. Клирикам, определенным к церкви, не позволительно, как уже мы постановили, определяться к церкви другого города, но они должны быть довольны той, в которой начально удостоены служения — только за исключением тех, которые, лишась своего отечества, по необходимости перешли в другую церковь. Если же некоторый епископ, после этого определения, примет клирика, принадлежащего другому епископу: то суждено нами быть им вне церковного общения — как принятому, так и приявшему — до тех пор, пока перешедший клирик не возвратится в свою церковь.

Настоящее правило несколько дополняет 5 и 10 правила Халкидонского Собора. Важным является для нашего времени оговорка о возможности перехода в другую Церковь, “лишась своего отечества по нужде”.

21. От клириков или мирян, доносящих на епископов, или на клириков не принимать доноса просто и без исследования, но предварительно исследывать общественное о них мнение.

Ограждая мир и порядок в Церкви от разных возможных интриг и клеветы на епископа, правило требует, в соответствии с 6 пр. 2 Всел. Собора, обследования личности людей подающих жалобу, а также их побуждений. Ср. Ап. 74; 2 Всел. 6; Карф. 8, 143 и 144.

22. Не позволяется клирикам, после смерти своего епископа расхищать принадлежавшие ему вещи, как это воспрещено и древнеми правилами. Творящие же это подвергаются опасности быть низложенными со своей степени.

Ср. Ап. 40; 6 Всел. 35; Антиох. 24; Карф. 31 и 92.

23. Дошло до слуха святого Собора, что некоторые из клира и монашествующие, не имея никаких поручений от своего епископа, а иные, даже быв отлучены им от церковного общения, приходят в царствующий город Константинополь и в нем долго живут, творя смятения, нарушая церковное устройство, и даже разстраивают дома некоторых. Поэтому святый Собор определил: во-первых, посредством екдика святой Константинопольской церкви, напоминать им, чтобы они должны удалиться из царствующого города. Если же безстыдно будут продолжать те же дела, то посредством того же екдика принудительно удалять их из него и возвращать к своим местам.

Ср. Ап. 15; 1 Всел. 15 и 16; 4 Всел. 5, 10 и 20; 6 Всел. 17 и 18; Антиох. 3 и 11; Сардик. 7 и 16; Карф. 65 и 101.

24. Монастырям, однажды освященным по решению епископа, пребывать монастырями навсегда; принадлежащие им вещи надо сохранять, и впредь не превращать их в жилища. Лица же, попускающие этому случаться, да подлежат наказаниям по правилам.

Ср. 4 Всел. 4 и 24; 6 Всел. 49; 7 Всел. 13; Двукр. 1.

25. Поскольку некоторые митрополиты, как нам стало известным, небрегут о ввереных им паствах и отлагают поставления новых епископов: то святый Собор определил, чтобы поставления епископов были совершаемы в срок трех месяцев — разве только неизбежная необходимость заставит продлить этот срок. Не творящий сего подлежит церковной епитимии. Между тем доходы вдовствующия церкви да сохраняются в целости её экономом.

Одной из обязанностей Митрополита области является забота о замещении овдовевших кафедр. Он должен созывать Собор для избрания нового епископа (Антиох. 19), утверждать акт избрания и совершать хиротонию (1 Всел. 4). Правило говорит о наложении епитимьи в случае невыполнения этих обязанностей, но не говорит какова она должна быть. Вальсамон отвечает на этот вопрос так: “Думаю, что такая, какая будет определена Собором”.

26. Поскольку, как нам стало известным, в некоторых церквах епископы без экономов управляют церковным имуществом, то решено, чтобы всякой церкви, имеющей епископа, иметь эконома из среды собственного клира, который бы, по указанию своего епископа, распоряжался церковным имуществом, — чтобы церковное домостроительство велось бы не без свидетелей, чтобы из-за этого не расточалось бы её имущество, и чтобы на священство не падали нарекания. Если же кто-либо этого не сделает: то да будет повинен Божественным правилам.

38 и 41 пр. Апост. повелевают епископу иметь власть над церковным имуществом. Настоящее правило, подтверждая, что управление этим имуществом должно быть в руках епископов, указывает, что для ведения связанных с этим дел епископ должен назначать эконома из числа подведомых ему клириков. Во время вдовства епархии эконом, согласно 25 пр. того же Собора, сам заведовал церковным имуществом, предоставляя отчет новому епископу. Ср. 7 Всел. 11; Феофила Алекс. 10.

27. Лиц, похищающих женщин для супружества, а также лиц, содействующих или соизволяющих похитителям, святый Собор определил: если будут клирики — низлагать с их степени, если же миряне — предавать анафеме.

Ср. Ап. 67; 6 Всел. 92; Анкир. 11; Василия Вел. 22, 30 и 42.

28. Во всем следуя определениям святых отцов и признавая читаемое ныне правило ста пятидесяти боголюбезнейших епископов, бывших в Соборе во дни благочестивые памяти Феодосия, в царствующем городе Константинополе, новом Риме, то же и мы определяем и постановляем относительно преимуществ святейшей церкви Константинополя, нового Рима. Ибо отцы справедливо дали преимущества престолу ветхого Рима, посколько он был царствующим городом. Следуя тому же принципу и сто пятьдесят боголюбезных епископов святейшему престолу нового Рима предоставили равные преимущества, праведно рассудив, чтобы город, получивший честь быть городом царя и синклита и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, также и в церковных делах был возвеличен подобно тому и чтобы был вторым после него. Поэтому только митрополиты областей Понтийской, Ассийской и Фракийской, а также епископы иноплеменников вышеназванных областей, да поставляются вышеуказанным святейшим престолом святой Константинопольской церкви. Каждый митрополит вышеупомянутых областей, вместе с епископами своей области, должны поставлять епархиальных епископов, как предписано Божественными правилами. Самые же митрополиты этих областей должны быть поставляемы, как уже сказано, Константинопольским архиепископом — после проведения избрания согласно установленному обычаю и после представления ему кандидата [в митрополиты].

Права Константинопольской кафедры, указанные в 3 пр. 2 Всел. Собора, более подробно определяются в настоящем правиле, а позднее были подтверждены 36 пр. 6 Всел. Собора. Важно, что Собор признал, что преимущества Римской кафедры определяются не преемством от Ап. Петра и не догматическими основаниями, а “поскольку то был царствующий город.” Папские легаты на Халкидонском Соборе пробовали возражать против этого правила и добились вторичного рассмотрения его, но на вторичном заседании правило было снова принято, и они более не возражали, хотя Лукентий потребовал внесения в протокол своего протеста. Протестовал и папа Лев Великий, но главным образом против мотивировки правила, ибо он исходил из принципа старшинства, т.н. апостольских кафедр. 7 Всел. Собор с участием и согласием Папских легатов подтвердил все каноны Халкидонского Собора, в том числе и 28-е. Позднее 4 Латеранский Собор (когда Константинополь был в руках латинян) в 5 правиле признал старшинство Константинопольской кафедры непосредственно после Римского Папы.

29. Епископа низводить на пресвитерскую степень — святотатство. Если же некая праведная причина отстраняет его от епископского действа, то не должен он занимать и пресвитерского места. Но если без всякой вины отстранен от своего достоинства, то да будет восстановлен в достоинство епископа.

Ср. 6 Всел. 3 и 26; Василия Вел. 27.

30. Поскольку благоговейнейшие египетские епископы в настоящее время воздержались от подписания послания святейшого архиепископа Льва — не потому, что противятся Кафолической вере, но потому, что следуют обычаю, существующему в египетской области, а именно: ничего такого не делать без соизволения и определения своего епископа, и просят отсрочить им до поставления будущого епископа великого города Александрии — поэтому за праведное и человеколюбное дело мы признали: оставить их в своем сане в царствующем городе и дать им нужное время до поставления архиепископа великого города Александрии. Поэтому, пребывая в своем сане пусть они: или да представят поручителей, если это им возможно, или клятвенным обещанием да отвратят сомнение.

Александрийская Церковь в то время не имела главы, потому что на третьем заседании Халкидонского Собора был осужден Архиепископ Александрийский Диоскор, председатель т.н. Разбойничьего Собора в Ефесе в 449 г.

Настоящим правилом отцы халкидонского собора подтверждают дарованные 3 правилом II вселенского собора преимущества константинопольскому архиепископу и присоединяют к нему три провинции, которые должны составлять его область. Принцип, которым руководствовались отцы халкидонского собора при издании настоящего правила, тот же самый, которым руководствовались и никейские отцы, когда издавали свое 6 правило, равно и отцы II вселенского собора, когда издавали свое 3 правило, принцип, торжественно высказанный впоследствии Львом великим в словах: «преимущества святых церквей установлены правилами св. отец» .

В частности, халкидонские отцы при издании этого правила строго следуют:

Установленной в церкви норме, чтобы, помимо важности происхождения известной церкви, всегда имелось в виду, при распределении церковных областей, и политическое распределение оных, равно и значение, которое данный город имеет в политическом отношении. Норма эта освящена была практикой апостольской церкви, учением всех святых отцев и учителей, как восточной, так и западной церквей, и наконец норма эта получила юридическое значение чрез определения соборов, как поместных ), так и вселенских (I 6 пр.; II 3 пр.; IV 17 пр.); вот выражением этой-то нормы, оправданной впоследствии практикой й восточной и западной церквей всех веков, и является теперь 28-е правило халкидонских отцев.

Следуют далее той общей норме, по которой каждый вселенский собор имеет одинаковые права в издании правил со всеми прочими соборами, причем один вселенский собор может, согласно потребностям церкви, видоизменять правило другого прежнего собора, которые не касаются веры и нравственности, а – дисциплины церковной, оставаясь, конечно, верным со всей строгостью духу церковного права. И это освящено практикой всего периода вселенских соборов. Сравнение и с и может служить достаточным тому доказательством .

Наконец, отцы собора следуют коренному принципу церковного права – обычаю, который имеет столько же значения в вопросах церковной дисциплины, сколько и положительное право, – конечно, обычай, имеющий церковный характер, освященный прежде всего необходимостью и затем давностью. Обычай, освященный всею церковною стариною, служил надлежащим руководителем, как отдельных пастырей церкви, так и поместных и вселенских соборов. Василий Великий приравнивает обычай к писанному закону (); I Всел. собор, на основании обычая, признал такие права за епископами александрийским и антиохийским, какими пользовался, согласно обычаю, римский епископ в своих областях (6 пр.). Халкидонские отцы, воображаясь с значением обычного права и руководствуясь примером никейских отцев, издали настоящее правило . После этих общих замечаний, которые нужно было предпослать, в виду важности этого правила, а главное в виду шума (употребляявыражение Флёри), поднятого из-за этого правила, перейдем к разбору самого правила.

Поводом к изданию настоящего правила послужило, по мнению римских богословов, честолюбие константинопольского епископа, стремившегося подчинить себе всех восточных патриархов, а затем в виду того, что он был епископом нового Рима, столицы императора (старый же Рим в политическом отношении был тогда в упадке), чтобы присвоить себе все преимущества римского епископа и сделаться первым епископом всего христианского мира . Что это неправда, – доказывает нам история восточной церкви IV и V веков, к которой и следовало бы обратиться этим богословам. Настоящим поводом, что признают и беспристрастные из западных богословов и что подтверждается множеством примеров из времен халкидонского собора и даже за восемьдесят лет до него, послужили беспорядки при назначении епископов в областях Асии (Малой). Понта и Фракии и постоянные замешательства, вызываемые этими беспорядками, что неблагоприятно отражалось на всех церковных делах. Никейский собор выдвинул значение обычая для права, на каковом основании каждый митрополит присваивал себе особенные, независимые от других или же и над другими права, оттуда беспорядки и замешательства в церковных делах. Доказательством неприглядного положения церковных дель в областях, которые наше правило подчиняет юрисдикции константинопольского престола, служит то, что мы знаем из деятельности константинопольского архиеитископа Иоанна Златоустого (397–404) по отношению к церквам этих областей .

В Малой Асии и Скифии глубоко укоренилась в конце IV века симония и ужаснейшая нравственная испорченность царствовала как в среде епископов й клира, так и мирян. Около 400 года в Константинополе находилось 29 епископов из упомянутых стран, между которыми и св. Феотим, митрополит томский, и Аммон, митрополит адрианопольский, прибывшие по разным делам, главным же образом – для изыскания средств к уврачеванию всеобщего зла и для приобретения каждый для себя симпатий Златоуста. Один из них обратился к Златоусту с жалобой на другого из-за симония. Обвиненным оказался Антонин, митрополит Ефеса (главного города Малой Азии). На соборе, составленном из епископов под председательством Златоуста, решено было расследовать дело. Между тем Антонин умер, и иа-за его преемника явились в Ефесе еще большия замешательства. Асийские епископы обратились за помощью к архиепископу константинопольскому, который прибыл в Ефес и, собрав епископов на собор, произвел избрание нового митрополита, низложил 16 епископов и на их места посадил новых. Однако, беспорядки не ограничивались Малой Асией, и константинопольский архиепископ принужден был восстановить порядок и в Ликии. и в Карие, и в Памфилии, и во Фригии, и в Понте, почти в половине восточной империи. Как широко простиралась власть Златоуста, можно видеть из историй Сократа, Созомена и Феодорита, которые власть эту относят к территории, впоследствии халкидонским собором присвоенной восьмому его преемнику по константинопольской кафедре . Таким образом все церковные дела помянутых стран поставлены были фактически в зависимость, вызванную необходимостью, от константинопольского архиепископа .

Порядок можно было с трудом восстановить, а посему, в предупреждение нарушения такового, император сделал распоряжение, чтобы каждое избрание епископов в Малой Азии и Фракии безусловно зависело от утверждения константинопольского архиепископа . Вследствие этого и для соблюдения порядка в названных областях, надзор этот вершили преемники Златоуста, один из которых, Прокл, получил нарочитую просьбу из Кесарии, чтобы он сам назначил им экзарха. Возражений против этого со стороны подлежащего епископа не последовало. Беспорядки все же продолжались, так как отдельные митрополиты, стоя на точке зрения, что ни одним из соборов надзор архиепископа константинопольского над ними не установлен, считали себя независимыми, и потому, следуя дурным своим обычаям, производили замешательства в церкви.

На 11-м и 12-м заседаниях этого собора рассматривалось дело двух ефесских митрополитов, Вассиана и Стефана, стремившихся одновременно управлять одной и той же кафедрой и возводивших друг на друга перед собором обвинения в неправильном поставлении. После разбора дела найдено, что ни тот, ни другой не могут считаться законными митрополитами, и решено – поставить нового митрополита . И чтобы впредь подобные случаи, повторявшиеся с половины предшествующего века и до халкидонского собора, не имели места, принята во внимание мысль, высказанная на этом соборе, что надлежит держаться доселешнего обычая и правилом его закрепить, а именно, чтобы митрополиты названных областей назначались архиепископом константинопольским.

Не честолюбие, таким образом, константинопольского патриарха выдвинуло это правило, а живая потребность покончить с беспорядками, угрожавшими падением церкви. Между всеми константинопольскими епископами от Нектария до Анатолия (381–451), патриаршия права в самом широком значении этого слова над Малой Асией, Понтом и Фракией осуществлял фактически Златоуст, и он, можно сказать, своей деятельностью был причиной появления 28 правила этого собора. Делал ли это Златоусте из честолюбия?

Необходимость, вызвавшая издание настоящего правила, всего виднее из послания, которое собор отправил к папе Льву великому. И доводы этого послания подтверждаются живыми фактами. В послании, вслед за решением, касающимся вопросов веры, говорится: «Уведомляем, что мы, для благочиния в делах и упрочения церковных постановлений, определили и нечто другое... Так, издавна имевший силу обычай (τό έκ πολλού κρατήσαν έθος ), которого держалась святая Божия церковь константинопольская, рукополагать митрополитов областей асийской, Понтийский и фракийской. и ныне мы утвердили соборным определением, не столько предоставляячто-либо константинопольскому престолу, сколько упрочивал благочиние в метрополиях; так как часто, по смерти епископов, возникает много волнений, когда клирики этих областей и миряне остаются без правителя и возмущают церковный порядок. Это не скрылось от вашей святости, особенно касательно эфесян, которые многократно беспокоили вас... Итак, что мы определили для уничтожения всякого замешательства и для упрочения церковного благочиния, это благоволи, святейший и блаженнейший отец, признать своим, достолюбезным и приличным для благоустройства» .

Видя такое положение вещей и стремясь восстановить порядок в церкви, халкидонские отцы издают это 28 правило, которым на первом месте устанавливают, что константинопольский престол имеет одинаковые преимущества с римским престолом и что в ряду первопрестольных епископов константинопольский должен занимать первое после римского место.

Этим отцы не издают нового правила, но повторяют правило, изданное тому назад 70 лет на II вселенском соборе, на что и указывают в вводных словах правила: «Во всем последуя определениям св. отец и признавая читанное ныне правило 150 боголюбезнейших епископов, бывших на соборе во дни благочестивые памяти Феодосия, в царствующем граде Константинополе, новом Риме, тожде самое и мы определяем и постановляем о преимуществах святейшие церкви тогожде Константинополя, нового Рима». Следуя тому принципу, которым руководствовались отцы I вселенского собора, при признании за римским епископом права на первое место между первопрестольными епископами, отцы признают этот принцип и своим, замечая: «Ибо престолу ветхого Рима отцы прилично (είχότως ) дали преимущества: поелику то был царствующий град (διά τό βασιλεύειν την π оλιν έκείνην )» и постольку больше они признают этот принцип, поскольку он освящен и авторитетом II вселенского собора, который дал ему выражение в своем 3 правиле, постановив, что по тем же основаниям, по которым отцы 1 вселенского собора признали преимущества за престолом «ветхого» Рима, должны быть признаны такие же преимущества и за престолом нового Рима, ибо новый Рим возвышен теперь на степень царствующего града, каким был «ветхий» Рим.

Верные, таким образом, принципу отцев первых вселенских соборов, отцы этого собора подтверждают существовавшее правило II вселенского собора, по которому константинопольский епископ должен мееть одинаковые преимущества с римским и будет «вторый по нем», т.е. на собраниях займете второе место после римского епископа, который будет первым.

Из слов «вторый по нем» некоторые хотели вывести заключение, будто константинопольский престол имеет совершенно одинаковую честь с римским престолом и что «после» (μετά ) должно быть отнесено лишь к последовательности во времени, а не к тому, будто он имеет низшую честь по сравнению с римским. Зонара обращает внимание на такое толкование и доказывает безосновательность его, сначала в комментарии на 3 правило II вселенского собора, а затем в комментарии и на это правило. «Кто так думает, говорит он, неправильно думает... Ибо выражение: «имеющий равные преимущества» (τών ίσων άπολαύειν πρεσβειων ) употреблено ради царской власти и синклита... Таким образом, сии св. отцы говорят, что, поелику этот город, как и древний Рим, получил честь быть городом царя и синклита, он должен быть почтен и в церковных преимуществах, как тот, и должен иметь предпочтение пред всеми другими церквами, но быть вторым по нем (δευτέραν μετ᾿ έκείνην ύπάρχουσαν ). Ибо не возможно, чтобы он был удостоен равных прав во всех отношениях...» И чтобы показать почему это так, отсылает читателя к своим толкованиям 3 правила II вселенского собора, в котором, приведя несколько замечаний общего характера и СХХХI новелллу Юстиниана об отношении между первопрестольными епископами, продолжает: «Итак отсюда ясно видно, что предлог μετά означает умаление и уменьшение (ύποβιβασμόν χαί έλάπωσιν ). Да иначе и невозможно было бы сохранить тождество чести между обоими престолами. Ибо необходимо, чтобы, при возношении имен предстоятелей их, один занимал первое, а другой второе место, и в кафедрах, когда они сойдутся вместе, и в подписях, когда то будет нужно. Итак, то объяснение предлога μετά , по которому этот предлог указывает только на время, а не на умаление (υποβιβασμόν ), насильственно и выходит не из правой и доброй мысли (διανοίας ούχ ευθείας , όυδ᾿ αγαθής )». И дальше – в комментарии на данное правило по тому же вопросу: «Ибо предлог μετά понимать, согласно с говорящими, в смысле указания на последовательность времени устроения столицы царства в сих городах, не дозволяет 36 правило Трулльского собора, когда поставляет престол Константинополя вторым после престола древнего Рима и прибавляет: «после оного да числится престол великого града Александрии, потом престол антиохийский, а за сим престол града Иерусалима». Ибо как по отношению к другим престолам предлог после (μετά ) означает понижение (υποβιβασμόν ); в таком же смысле он поставлен и по отношению к престолу Константинополя. Так и нужно понимать его. И приснопамятный патриарх божественный Никифор в 12-й главе, написанной им против иконоборцев, говорит следующее: «что они (иконоборцы) отвержены от кафолической церкви, об этом ясно свидетельствуют граматы, присланные блаженнейшим архиереем древнего Рима, т.е. первого апостольскаго престола (τοοτέστι τού πρώτου χαί αποστολιχού θρ оνου )" . Таким образом, Согласно толкованию одного из первейших комментаторов церковных правил, правило наше признало первенство римского епископа, за которым, как второй, следует епископ константинопольский. И здесь отцы халкидонского собора остались верными 6 правилу Никейского собора, признавая со всей строгостью римскую церковь первой; подобно же Никейским отцам, которые вовсе не давали римскому престолу каких-либо прав над другими престолами, а признали за ним лишь власть над собственным патриархатом в тех его границах, которые он занимал во время Никейского собора, причем такую же самую власть признали и за александрийским престолом над его территорией, равно и за антиохийским – над своей, халкидонские отцы не имели оснований ни давать римскому престолу таких прав, ни отнимать .

Мы выше сказали и примерами из церковного законодательства доказали, что все вселенские соборы, в отношении составления правил, имеют одинаковые права, пока, конечно, остаются верными духу церковного права. Памятуя об этом и имея пример в I вселенском соборе, который, своим 6 правилом о правах первопрестольных епископов и границах их власти, доказал, что вселенскому собору принадлежит право решать по мере надобности подобные вопросы, халкидонские отцы, утвердив своим правилом определение II вселенского собора о константинопольском епископе, обозначают границы, до коих его власть, как первопрестольного епископа, будет простираться. Определяют, что его область должны составлять три провинции, Никейским собором не отнесенные ни к римскому, ни к александрийскому престолам, а упоминаемые в его 6 правиле, как άλλαι έπαρχίαι , а именно: Понт с главным городом Кесарией, проконсульская Асия с главным городом Ефесом и Фракия с главным городом Константинополем .

В этих областях, согласно постановлению отцев, право посвящать митрополитов принадлежит константинопольскому епископу. Делая это постановление, отцы и здесь остались верными церковным правилам. Лишь посвящение одних (μ оνους ) митрополитов предоставляют константинопольскому престолу, но не избрание, так как право избрания принадлежит областному собору. Таким образом константинопольский епископ не должен вмешиваться в дело избрания; по согласно (ψηφισμάτων συμφώνων ) состоявшемся избрании, он лишь посвящает новоизбранного митрополита. Кроме митрополита в упомянутых областях, константинопольский патриарх не имеет права посвящать других епископов, но «каждый митрополит вышепомянутых областей, с епископами области, должны поставляти епархиальных епископов, как предписано божественными правилами». На слово «одних» (μ оνους ) Зонара, в своем комментарии, обращает внимание и говорит: «А слово «одних» сказано с тою целью, чтобы какой-нибудь из константинопольских епископов не стал присвоять себе и рукоположения епископов; ибо эти рукоположения предоставлены каждому митрополиту, которому принадлежали изначала». И далыше, по отношению к правам константинопольского епископа, присовокупляет: «Но дабы не подумалось кому-либо, что сии святые отцы предоставляют в полную власть константинопольского епископа все, что относится до рукоположения, так чтобы в деле рукоположения он имел власть делать что ему угодно, они присовокупили, что митрополиты рукополагаются им по учинении согласного избрания и по представлении ему оного, говоря таким образом почти следующее: епископ Константинополя не тех должен делать митрополитами, кого сам хочет, но избрания должен совершать подведомый ему синод, и на ком избирающие согласятся, из тех должен рукоположить, по представлении к нему самых избраний» .

Мы уже знаем, что отцы халкидонского собора, присоединяятри упомянутые провинции к константинопольскому престолу, не иное что сделали, как то, что сделал и никейский собор своим 6 правилом, а именно: подтвердили, соборным постановлением, существующий обычай, давностью освященный. Руководствуясь этим принципом, они определили, что константинопольский епископ имеет поставлять епископов и у иноплеменников (έν τοίς βαρβαριχοΐς ). И здесь для халкидонских отцев примером послужил Златоуст. Нам известны отношения между готскими племенами и константинопольским престолом, равно и деятельность Златоуста в этом отношении а). Следуя этому и видя притом постоянные сношения иноплеменников с константинопольским престолом, сношения непосредственные, отцы сделали такое постановление об них. «А под епископствами у иноплеменников, пишет Вальсамон, разумей Аланию, Россию и другие; ибо аланы принадлежат к понтийскому округу, а россы к фракийскому», иными словами, разумеются епископы народов, принявших христианство из Константинополя, однако не принадлежавших к римскому государству.

Несмотря на всю обоснованность настоящего правила, несмотря на законосообразность его как с канонической, так и с исторической точек зрения, все же оно вызвало резкий протест как со стороны легатов римского епископа на соборе, так и самого римского епископа Льва великого .

Первые, т.е. римские легаты на халкидонском соборе, протестовали по двум основаниям:

Ибо были последователями новой теории «папства», основание которой положил впервые Сириций своим декреталом от февраля 385 года, адресованным к испанским епископам; этот декретал, заметим кстати, есть первый и древнейший папский декретал . Эта новая теория «папства» с каждым днем все больше и больше укоренялась. Этому способствовали многие обстоятельства, как внутренней, так и внешней церковной жизни: внутренние обстоятельства суть – относительно спокойное в религиозных вопросах состояние умов, которые не в такой мере. как в иных странах, увлекались еретическими учениями; внешние же обстоятельства – многие влиятельные связи, созданные разными завещаниями: связи эти имели большое значение для церкви запада, не менее, однако, ценились они и на востоке. Феодорит кирский в одном письме к Льву великому замечает, что все обстоятельства так именно складываются, чтобы обеспечить первенство за римской церковью: все, что другие церкви имеют отличительного в себе порознь и что дает важность городу как в политическом, так и в церковном отношениях, все это римская церковь имеет в совокупности; далее, в политическом отношении, указывает на то, что Рим самый большой, самый блестящий, самый многолюдный город, что существующая империя ведет от него свое начало, от него и свое имя получила; в церковном отношении Рим славится мученическою смертью Петра и Павла и их гробницами, в нем находящимися, служащими и для востока предметом высокого уважения . Этот политическо-церковный характер римской церкви, ценимый и выдвигаемый и восточными, послужил основанием для особенного уважения к римской церкви и к ее епископу; впоследствии, когда церковь на востоке принуждена была вести борьбу с арианами, несторианами, новатианами и др. еретиками, авторитет Рима, не принимавшего непосредственного участия в этой борьбе, еще больше возрос, как то: при Иннокентии I и особенно при Целестине I, как посреднике в борьбе между Кириллом александрийским и Несторием константинопольским. Еще во времена Дамаса авторитет римского престола ценился на востоке высоко, вследствие тогдашних церковных нестроений. Блаженный Иероним ужасными красками рисует положение дел востока в религиозном отношении и указывает на рознь и смуту, которые там, вследствие арианства, воцарились. В письмах к Дамасу он завидует западным, далеким от нестроений востока, и призывает Рим, как небесного ангела, спасти православных востока от сетей арианства. Далее, он рисует свою борьбу с еретиками, которым в свою очередь указывает на престол Петра, как на зеркало чистого вероучения; а в своем письме к Дамасу от 377 года он сообщает. что на востоке царит смятение относительно того, который из антиохийских епископов находится в общении с Римом и которого следовательно должно признавать православным; в этом всеобщем смятении он обращается к верующей массе со словами: si quis cathedrae Petri jungitur mens est . При таком положении вещей, авторитет Рима в IV и V веках, волей-неволей, должен был возрасти не только на западе, но и на востоке. Хотя авторитет этого престола иногда страдал, напр. при Юлии, который увлекся савеллианством и провозгласил православным Маркелла анкирского, или при Либерии, который подписал арианский символ и осудил великого Афанасия, или при Зосиме, который признал православными еретиков Пелагия и Целестия, все же его авторитет стоял высоко и помогал укреплению той теории «папства», которую второй преемник Целестина , Лев великий, имел возможность развить с большой энергией . Этому содействовало еще и другое обстоятельство, которое мы не можем оставить без внимания. В то время, когда на западе царила полная тишина, на востоке происходила ожесточенная борьба партий; партии эти и особенно более слабые старались привлечь на свою сторону западных епископов и особенно римского, как самого влиятельного, задававшего тон всему западу. И так как очень важно было привлечь на свою сторону римского епископа, то нуждающиеся в его помощи не скупились на комплименты, только бы достигнуть цели; и действительно, употребляемы были такие, даже унизительные выражения, которые в других обстоятельствах никогда бы не были употреблены. Не нужно при этом забывать и свойство языка, на котором писали, и щедрость греков на похвалы. Римские епископы, в свою очередь, смотря на все церковные дела с точки зрения своего первенства, установленного Сирицием, в выражениях восточных, которые они принимали в буквальном смысле, находили признание и подтверждение своей точки зрения, не соображаясь, однако, со смыслом, который давали своим выражениям употреблявшие их, ни с целью, ради которой они употребляли их. При таком положении вещей, «папская» теория на западе все больше и больше укоренялась; вот этой-то теории держались и римские легаты на халкидонском соборе и с ее точки зрения заявили протест против данного правила.

Второе основание – своеобразное положение самих римских легатов на этом соборе. На востоке новая «папская» теория была неизвестна; и если отцы собора, слыша ее впервые из уст легатов, не возвысили своего голоса против нее, то делали это, во первых, ради сохранения мира и согласия, столь нужных между первопрестольными епископами, именно в то время, дабы не вымать нового ефесского соборища и побороть страшное монофизитство, и во вторых, ради пиетета, которым проникнуты были к Льву великому в виду догматического послания его, адресованного собору. И все же отцы собора не могли относиться к легатам с тою предупредительностью, с какою отнеслись бы, если бы последние не развивали перед ними этой своей теории. Это сдержанно-холодное отношение восточных епископов к легатам и было ближайшей причиной их оппозиции, которую мы назвали своеобразной, к этому правилу. Мы могли бы ее назвать подлинно злобой к восточным вообще и к константинопольскому епископу в особенности, ибо их поведение после 15-го заседания и до отъезда во свояси (о чем будет речь ниже) нельзя характеризовать иначе. Как выразили свой протест легаты Рима?

На 15-е заседание этого собора, на котором имели быть изданы правила, легаты не хотели придти, хотя вторично были приглашены. По их просьбе, состоялось 16-е заседание. На этом заседании один из легатов заявил, что они узнали, что в их отсутствии установлено нечто, что «мы считаем противным правилам и церковному благочинию, а посему принуждены просить, чтобы теперь перед всеми прочитан был протокол вчерашнего заседания, дабы вся братия знала, справедливо ли или несправедливо то, что установлено». По требованию императорских комиссаров, архидиакон Аетий, секретарь собора, заявил: «На соборах было всегда в обычае, по окончании главного дела, заняться другими необходимыми вопросами... Мы просили господ епископов из Рима принять участие и в решении этих дел, они отказали, говоря, что не получили на это инструкций... То, что вчера решено – оно здесь; ничего не сделано тайно, воровским образом, а дело велось правильно и канонически». Императорским секретарем прочитан был затем текст нашего правила и подписи присутствовавших епископов, между которыми, кроме Анатолия константинопольского, значились подписи: Максима антиохийского и Ювеналия иерусалимского; александрийский престол не был замещен . Видя из протокола, что все сделано строго канонически и не имея что возразить, легат Лукентий, который больше чем другой проникнут был злобой к восточным, сделал следующее неблагородное и оскорбительное заявление, «что отцы по необходимости и по принуждению подписали эти правила», на что единогласно всеми отцами дан был гневом дышащий за нанесенную их свободе и чести епископской обиду ответ: «никто никем не был принуждаем». Возможно ли, позволительно спросить, и подумать о каком-либо принуждении, раз на заседание приглашены были и сами легаты. Смущенный и посрамленный Лукентий сослался на правила Никейского собора, будто они этим (28) правилом повреждены, дабы только оправдать свое неуместное замечание; императорские комиссары позвали сначала легатов, а затем прочих епископов-показать правила. Тут легаты осрамились вторично, ибо уличены были в явной лжи. Один из них прочитал из какого-то своего сборника 6 правило в искаженном виде, а именно:"Церковь римская всегда имела первенство, пусть и Египет» . Конечно, еще большим презрением прониклись отцы, когда увидели, к каким средствам прибегают противники. То же самое правило прочитано было императорским секретарем Константином из сборника, который ему предложил секретарь собора, и легаты были изобличены в явной лжи. После этого они в течение всего заседания не нашлись сказать ни единаго слова.

Вследствие оскорбления, нанесенного Лукентием чести епископов, и дабы не осталось и тени подозрения на отцах, голосом своим укрепивших подрываемое монофизитством православие, императорскими комиссарами позваны были епископы Асии и Понта, которые, если вообще принуждение имело место, первые должны были быть принуждены, так как именно их области присоединены были теперь к константинопольскому престолу, – позваны были изъясниться по очереди: «по своему ли желанию подписали указанную статью, или же к тому были принуждены». Торжественым образом каждый из них письменно заявляет, «что не по принуждению с какой бы то ни было стороны, а добровольно и по собственному побуждению подписал; Евсевий же, епископ дорилейский, заявил следующее: «Я добровольно подписался, ибо это правило (3 правило II вселенского собора) мною прочитано было и святейшему папе римскому в присутствии константинопольских клириков, и он принял его» .

И этого было бы довольно для опровержения лживой напраслины, возведенной на св. отцев Лукентием; однако в виду того, что некоторые отцы, подписей которых не значилось на протоколе, присутствовали на этом заседании, то и они, дабы не осталось и тени сомнения, будто это правило не есть общее решение собора, позваны были императорскими комиссарами высказать свой суд об этом правиле, что они и сделали в смысле согласия; Фалассий же, еп. Кесарии каппадокийской, экзарх Понта, сказал так: «мы присоединяемся к господину архиепископу Анатолию и подтверждаем оное» .

После такого единодушного свидетельствования всем собором вообще и каждым отцем в частности, не находя притом нужным обращать внимание на безрассудные замечания легатов, императорские комиссары утвердили решение 15-го соборного заседания и, повторив в кратких словах 28 правило, предложили собору провозгласить его снова, сегодня же, соборным решением, что отцы единодушно и исполнили. При таком положении вещей, видя, что во всем поступлено строго канонически, и чувствуя свою вину перед отцами, согласились с соборным определением и папские легаты. Только Лукентий, дыша ненавистью против всех восточных, озлобленный притом явной уликою во лжи, потребовал, чтобы внесен был в протокол его протест, на который подвигл затем и святейшего Льва великого .

Такие, однако, поступки, не нуждаются больше в комментариях, и тем более, что те же самые легаты на 1-м заседании этого собора, когда прочитаны были протоколы соборища Диоскора и с негодованием замечено было, что епископу константинопольскому Флавиану отведено было не свое место среди епископов, а только 5-е, торжественно заявили следующее: «Вот мы, что и Богу угодно, признаем первым господина Анатолия; они же (сторонники Диоскора) поставили пятым блаженного Флавиана». На это Диогеном, епископом кизикским, замечено было: «Вы хорошо знакомы с правилами» . Это – во первых; а затем, когда составлялись правила 9 и 17 этого собора, предоставившие константинопольскому епископу право апелляции, право совершенно новое, которого он раньше не имел, то спрашивается, почему они тогда не заявили протеста, тем более, что, согласно утверждению новейших римских богословов, эти два правила «пролагали путь» 28-му правилу? И наконец, если эти легаты так много заботились о том, чтобы свято сохранялись установленные границы диэцезов, и особенно не повреждалось бы 6 никейское правило, которое они впоследствии на 16-м заседании так охотно выдвигали, то почему они первые рекомендовали собору, на 10-м заседании, признать за иерусалимским епископом власть над тремя палестинскими провинциями, так что собор, главным образом по их рекомендации, согласился на это и соборным решением утвердил? Этих трех фактов достаточно, чтобы показать всю непоследовательность легатов в их деятельности на соборе и до очевидности ясно доказать, что в их поступках на 16-м заседании руководила ими, и особенно Лукентием, исключительно злоба. А что всего хуже в этом деле, это то, что тот же Лукентий побудил и святейшего Льва великого заявить свой протест.

Как же Лев великий заявил свой протест против решения собора о константинопольском архиепископе?

Мы упоминали выше, что теорию «папства», сочиненную впервые Сирицием в его известном декретале, Лев великий имел возможность развить; дальше мы говорили и о тех обстоятельствах, которые способствовали утверждению этой теории настолько, что даже и сами римские епископы стали верить, что они призваны сказать свое заключительное слово во всех церковных вопросах. Этой теории всего больше предан был Лев великий, который, нужно признать, составляет собою эпоху в истории «папства», после него теория эта развивается уже систематически.

Лев не потому защищает первенство своего престола, что думает, что оно вытекает из божественного права, а защищает его, как епископ апостольскаго престола, и возвышает свой голос против этого (28) правила, ибо в нем усматривает повреждение преимуществ, дарованных правилами апостольским престолам, каковыми он считает, кроме своего, еще александрийский и антиохийский. Иннокентий, один из предшественников Льва, и свой престол не считал первым, а – антиохийский, который в одном письме от 415 года называет prima sedes, quae urbis Romae sedi non cederet. Лев же свой престол и другие два считает равными по власти между собою, а о Константинополе говорит: «Епископ Константинополя, несмотря на всю славу его церкви, все же не может сделать ее апостольскою» . Он торжественно заявляет, что «преимущества престолов установлены правилами св. отец» и на первом месте преимущества его престола; признает таким образом, что преимущества эти имеют своим источником не божественное, а церковное право. Он не восстает против этого правила потому, что оно причиняет ущерб «божественному праву» римского престола; ни в одном из писем, писанных по этому поводу, он не выдвигаете этой власти, а восстает против него потому, что находите, что им причиняется ущерб постановлению Никейского собора, и именно 6 правилу этого собора. Он не порицает этого правила халкидонского собора за то, что содержит в себе что-либо по существу неверное, а за то, что оно не вытекает из постановлений Никейского собора, который, по мнению Льва, единственно был компетентным устанавливать преимущества, как его, так и прочих престолов. Если бы Лев имел какое-либо понятие о том, что его власть имеет своим источником божественное право, то если где, то здесь именно он не пропустил бы случая сослаться на него. Однако, свой голос он возвышает лишь во имя долга своего – быть верным блюстителем правил, во имя неприкосновенности 6 Никейского правила. Лишь впоследствии в этом правиле нашли, что оно содержит в себе Богом дарованную римскому престолу власть над всею церковью, когда первоначальный текст правила был фальсифицирован, когда в правило внесены знаменитые слова: «римская церковь имела всегда первенство», и это первенство установлено самим Богом; однако, в подлинном тексте этого не было, и, следовательно, на нем нельзя было и основывать указанные претензии.

Своею властью Лев дорожит, как властью кафедры Петра, иво имя этой власти он восстает против этого халкидонского правила . Однако, ни здесь, ни где-либо на другом месте в своих сочинениях он не заявляет претензий быть наследником Петра в смысле особенного единения с Петром, а лишь наследником Петра по кафедре, что уже имеет большое значение, если даже и допустить, что Петр получил особенную от других апостолов власть и что он именно основал римскую церковь. При этом, как таковой, Лев не претендует на какую-либо, ему лично принадлежащую, власть над всей церковью во имя Петра, а лишь как епископ одной из апостольских церквей, хотя и выдающейся в свое время, и на западе единственно апостольской, епископу которой, согласно упомянутому никейскому правилу, отведено первое место между всеми епископами христианского мира; он возвышает свой голос в защиту и других апостольских церквей, которые он считает по власти вполне равными своей и которые, по его мнению, должны оставаться всегда, несмотря на их большее или меньшее, в политическом отношении, значение, первыми перед церквами неапостольского происхождения, хотя бы они были и церквами императорских столиц. А что Лев только так и понимал свою власть, – видно, между прочим, из того, что придуманный его легатами на 4-м заседании этого собора титул – universalis ecclesiae papa – ни он, ни впоследствии Григорий великий (590–604) не хотели принять.

На другом месте мы имели случай показать, как понимал Лев великий слова Спасителя, сказанные Петру, когда он исповедал Его Сыном Божиим . Из той же самой беседы, которую мы там разобрали, мы могли бы привести и много других месте о первенстве Петра, напр., когда Лев подчеркивает первенство посвящения Петра, привязывающего его ко Христу, или когда упоминает о власти вязать и решать, данной Петру, которую власть он находит и у всякого епископа, проникнутого правдивостью Петра, т.е. который решает дела так, как если бы то сам Петр учинил; хотя иначе в этой беседе, в виду ее панегирического характера, есть и многое такое, что свидетельствуешь о священном увлечении Льва в отношении к Петру, но что только увлечением и должно назваться, по сравнению с общим учением его об этом. В письме своем к Максиму антиохийскому Лев ставит выше всех кафедру антиохийскую, так как Петром основана; свою же считает во всем подобною ей, и собственно считает ее старше своей . Впрочем, мы увидим ниже, что на преемство свое на кафедре Петра в Риме Лев смотрите совсем иначе, чем позднее римские папы в IX веке.

Проникнутый верой в свою верховную власть, как первого епископа христианского мира и епископа одной из апостольских кафедр, Лев считает своим призванием быть хранителем правил, и как таковой, оставаясь верным принципу, высказанному еще в III веке римским епископом Стефаном в его распре с Киприаном о перекрещивании еретиков, «что не следует вводить никаке новшества в то, что передано» , он высказывает, что «никакими новшествами не должны быть изменяемы или насильственно умаляемы привилегии церквей, установленные правилами св. отцев и утвержденные определениями св. Никейского собора» , а посему свидетельствует, что его апостольская кафедра никогда не одобрит того, что не согласно с их (никейских-то отцев!) правилами и постановлениями , и с этой точки зрения заявляет, что он не может согласиться с требованиями 28 правила халкидонского собора.

Сколь благородною должна почитаться такая священная преданность Льва соборным установлениям; но, с другой стороны, надо сожалеть, что такой святитель, каким был Лев великий, мог настолько увлечься, по крайней мере на первых порах, духом противления, что даже некоторые из западных ученых должны были заподозрить его в зависти к константинопольскому престолу . Впрочем, все это противление Льва вызвано было преходящими обстоятельствами и продолжалось весьма не долго, так как мы далее увидим, как он обо всем этом совершенно иначе судит.

Льву в недостаточной мере было известно иерархическое положение церкви на востоке, равно неизвестна ему была и деятельность халкидонского собора. О первом мы заключаем из его писем, касающихся нашего правила . О деятельности же халкидонского собора он осведомлен был неверно Лукентием, который, проникнутый злобой к восточным, старался вселить тот же дух и в благородное сердце Льва, и если в этом не успел в той мере, в какой хотел, все же успел представить отцев халкидонсдаго собора не менее, как «нарушителями» закона, и побудить римского святителя выразить свое негодование, по поводу постановления собора о константинопольском епископе, императору и императрице, а также Анатолию константинопольскому, отцам собора и другим. А что он неверно был осведомлен об этом деле, свидетельствует содержание его писем.

Как только вернулся в Рим Лукентий и сообщил по своему о случившемся, Лев, не ожидая точных данных о деле, написал четыре письма в один и тот же день (22 мая 452 г.): Маркиану, царице Пульхерии, Анатолию и епископу Юлиану, своему представителю в Константинополе. В первых трех письмах просто-напросто он нападаете на Анатолия, выдвигая его честолюбие (ambitio), которое только и могло якобы дать повод к изданию этого правила; далее утверждает, что лишь апостольские кафедры должны пользоваться первенством, что Анатолий должен довольствоваться тем, что он епископ столицы, что никейский собор установил порядок между первопрестольными епископами и что им установленный порядок не должен нарушаться, и другой собор не может изменять его, что он не знает никакого правила II вселенского собора, на которое собор ссылается, что отцы, повидимому, принуждены были согласиться на такое постановление, что Анатолий виноват, дозволивши себе противиться доводам его легатов и т.д. Четвертое письмо совсем иного содержания и оно разрешает всю загадку резкости тона писем Льва. Оно адресовано папскому представителю Юлиану и заключает в себе укор ему за то, что он не поддержал Лукентия, а рекомендовал ему даже согласиться с определением собора .

В Константинополе все эти письма Льва произвели самое не-приятное впечатление по своей необычайности и новизне. Да кто же лучше мог знать нужды восточной церкви, как не члены халкидонского собора, которые все, кроме папских легатов, были восточными епископами? Кроме того, разве западные лучше могли знать мысль отцев Никейского (восточного) собора, руководившую ими при издании своих правил, нежели восточные? Далее, не показали ли западные, что не знают никейских правил, ибо смешивали их с правилами сердикского собора, а если и знали их, то в фальсифицированном виде, что доказал один из легатов, прочитавший из какого-то своего сборника 6 правило Никейского собора? При этом, на каком основании один епископ поместной церкви восставал против решения вселенского собора, раз и преимущества его церкви установлены не кем-либо иным, как собором же? За такую необычайность писем, Константинополь должен был бы ответить Льву тоном, какой его письма заслуживали. Однако, он этого не сделал по основаниям, которые мы уже приводили, а ответил самым миролюбивым тоном, уверяясвятителя, что неверно был осведомлен о деяниях собора и что дела совсем иначе обстоят, чем ему представлены. Когда ответ из Константинополя был получен, Лев стал, надо полагать, обо всем иначе думать; тогда он обратил большее внимание на донесения своего специального легата, Юлиана. Живя в Константинополе и имея случай собственными глазами ознакомиться с настоящим положением дел на востоке, Юлиан во всяком случае мог сообщить Льву более точные сведения, нежели Лукентий, который с восточными делами только тогда ознакомился, и, как мы уже знаем, не был чужд пристрастия. Кроме того, Юлиан пользовался большим доверием у Льва, что можно заключить из одного из его писем, в котором рекомендует его особенно императору и императрице ; а потому донесения Юлиана, хотя на время и могли быть оставлены Львом без внимания, однако не надолго, тем менее теперь, когда из Константинополя получился совсем иной ответ, чем какого он ожидал.

Вследствие этого, Лев обратился в следующем году с письмом к Юлиану, требуя выслать ему все протоколы халкидонского собора в точном латинском переводе, так как протоколы, полученные им, не были вполне вразумительны и давали место многим недоумениям . Очевидно, святителю хотелось во всем самому разобраться и проверить сообщенное ему Лукентием и лишь тогда произнести свой окончательный приговор. Это было в начале марта 453 г., когда Лев решился на такой шаг; однако, немного спустя, он иначе поступает, что объясняется снова дурным влиянием на него Лукентия. Не дожидаясь на письмо свое ответа Юлиана, имевшего доставить ему подлинные протоколы собора, Лев снова посылает несколько писем на восток, сначала отцам халкидонского собора, а затем Максиму антиохийскому, подтверждая прежнее свое суждение о нашем правиле и осуждая «амбицию» Анатолия .

Ниже мы увидим, как Лев в своем письме Анатолию от марта 458 года обо всем иначе судит; теперь же бросим беглый взгляд на доводы, которые Лев приводите в своих письмах.

Лев защищает принцип, по которому лишь епископы апостольских кафедр, т.е. церквей, основанных апостолами, имеют право на первенство, остальные же, какое бы значение их город ни имел, должны довольствоваться местом после них. Здесь Лев несправедливо рассуждает. Не апостольское происхождение какой-либо церкви служило основанием для первенства одной церкви перед другою, а всегда политическое значение известного места. Разительнейшим доказательством этого служат сами апостолы, которые не искали незнатных в политическом отношении месте, чтобы основывать епископские кафедры, а всегда важные в этом отношении места, политические центры, между которыми Рим, конечно. как главное место запада, Александрию как главное место Египта, Антиохию как главное, место Сирии и др. Петр, напр., по свидетельству Деяний Апостольских, проповедовал в Лидде, в Иоппии, в Кесарии, во многих местах Понта, Каппадокии, Вифинии, Асии, Галатии и др., и все-таки эти церкви, основанные Петром, имевшие своих епископов и даже митрополитов, не получили особенных привилегий, несмотря на то. что были и старше других, Петром основанных, а таковые привилегии получили лишь главные политические центры. (Также и Андрей, и Павел и др. апостолы). Такими своими действиями апостолы дали пример, как должны впоследствии поступать их преемники. Если бы Константинополь в апостольское время имел в политическом отношении такое значение, какое приобрел после Константина, апостолы во всяком случае не обошли бы его, а, по всей вероятности, Петр и Павел первые основали бы там кафедру, как в центре, из которого легче было бы распространять христианство, и лишь потом заботились бы о других центрах. Константинополь во всяком случае пользовался бы приматом, который достался, так как не было Константинополя, Риму, как столице императора. Подражая апостолам, апостольские преемники, когда Константинополь стал столицей, сделали то, что сделали бы на их месте и апостолы. Не повторяяздесь того, что мы сказали на другом месте по этому вопросу, обращаем лишь внимание на то, что определение, сделанное антиохийским собором, по которому церковное деление областей должно совпадать с делением политическим, усвоено было и западною церковью и там этим принципом руководствовались во все века. Приводить примеры излишне, ибо их слишком много. Достаточно взглянуть на кафедры архиепископов. примасов и патриархов не на востоке, а именно на западе, и на места, в которых они находятся, и сравнить их с местами, в которых апостолы без всякого сомнения проповедовали и церкви основывали, и на низкие в иерархическом отношении степени, занимаемые этими местами и их предстоятелями, чтобы убедиться, что и западная церковь в своей практике следовала тому же принципу, который Лев вынужден был в данный моменте отрицать в теории . Кроме того, и 17 правило этого собора категорически требует, чтобы политическое значение какого-либо места имело значение и в церковных делах. А упомянутое правило не только не вызвало протеста со стороны легатов Льва, а напротив, на него ссылается, о чем была уже речь в толковании 9 правила этого собора, Николай I, доказывая впрочем то, что восточные не сочли нужным даже опровергать .

На основании того, что Лев говорит о привилегиях апостольских кафедр, константинопольский архиеписков должен был бы возвратиться на ступень, на которой был еще тогда, когда Константинополь был маленькой Византией, вернуться, следовательно, назад почти за 150 лет и стать зависимым от ираклийского митрополита. В письме к императрице Пульхерии он, по крайней мере, так выражается, утверждая, что все права ираклийского митрополита должны быть сохранены. Сколь справедливо такое требование Льва великого, – не будем теперь разбирать; заметим во всяком случае, что такое требование не могло зародиться где-либо, как только в завистливом и злобном сердце Лукентия. Ибо игнорировать практику константинопольской церкви с половины прошлого столэтия и до половины настоящего (V) столетия, игнорировать общепризнанный обычай, давностью освященный, на основании которого признаны привилегии и римского престола, игнорировать деятельность Златоуста, как константинопольского архиепископа, и побуждения, вызвавшие эту деятельность, равно и деятель-ность его непосредственных предшественников и преемников на константинопольском престоле, и, таким образом, согласиться с решением о нем пресловутого собора «под дубом», все это можно предположить у какого-то Лудентия, а отнюдь невозможно приписать личным побуждениям Льва великого.

Лев имеет полное право выставлять себя первым блюстителем правил, и еще больше имеет право, когда говорит, что 6 правилом Никейского собора установлен порядок старшинства между перво-престольными епископами; однако, он неправ, когда утвервдает, будто не все равночестные соборы имеют одинаковую власть в церковных делах, хотя бы и оставались верными духу церкви. При этом, если он признает, что никейский собор утвердил порядок старшинства, значит тем самым признает то, что он имел право это сделать, следовательно, соборам именно и принадлежит право устанавливать эти старшинства. Никейский собор утвердил обычай, согласно которому особенными привилегиями, наравне с римским епископом, будут пользоваться и епископы александрийский и антиохийский; халкидонский же собор сделал то же самое, – утвердил обычай, согласно которому таковыми привилегиями будет пользоваться теперь и епископ константинопольский, который, как епископ новый столицы, пользуется и первенством чести среди других епископов, но после епископа старой столицы.

Далее, Лев выставляет несколько доводов, в которых насквозь виден дух Лукентия, ибо они суть повторения того же самого, что Лукентий высказал уже на соборе. Лев заявляет, что ему, во первых, неизвестно правило (3) II вселенского собора касательно константинопольской кафедры, а затем, во вторых, он унижает упомянутый собор . В опровержение первого мы можем сослаться на заявление его же легатов на 1 -м заседании собора и заявление Евсевия дорилейского на 16-м. Касательно второго нужно лишь удивляться, как мог себе позволить Лев так выражаться, когда впоследствии другой римский епископ, Григорий великий (590–604), о первых четырех вселенских соборах – вот что говорит: «Свидетельствую, что я принимаю и почитаю четыре собора, как четыре книги св. Евангелия, а именно: никейский, константинопольский, ефесский и халкидонский» .

На заявления, сделанные Лукентием на соборе, что лишь честолюбием Анатолия вызвано настоящее правило и что отцы принуждены были подписать оное, повторяемые теперь Львом в его письмах к императрице Пульхерии и Анатолию, после всего сказанного, нет надобности обращать внимание. Эти упреки были мимолетными проявлениями гнева святителя, вызванного злым духом, и больше ничего. Об этом свидетелъствует второе его письмо, адресованное Юлиану в марте следующего года, в котором он требует точного перевода всех актов собора. Все эти «доводы», выдвинутые на первых порах Львом, им же самим впоследствии были, если не строго формально, то на деле взяты назад, особенно когда из письма Анатолия убедился, что не его честолюбием вызвано соборное определение, а стечением обстоятельств, так что впоследствии мы видим Льва в самых тесных сношениях с константинопольским епископом .

Однако, в том самом противления решению халкидонского собора о епископе столицы, противления, вызванном мимолетным увлечением и выраженном в нескольких письмах, все же видна возвышенность характера святителя и сознание святости своего епископского долга, сознание уважения к правам других епископов, виден, далее, дух смирения, которым должен быть проникнуть епископ. Он считает себя преемником апостольским и, как таковой, считает своим первым долгом быть хранителем соборных постановлений и упрекает тех, которые не блюдут, как он, этих постановлений. «Все, что противоречит св. правилам, есть больное зло, так что терпимым быть не может», – говорит святитель Лев. Однако, как апостольский преемник, он все же не считает себя ни в каком отношении выше других апостольских преемников, каким-либо особенным господином всей церкви. Во всех его письмах мы не находим ни единаго слова, которое намекало бы на какую-либо автократическую власть его, или требовало бы, на основании какого-либо «божественного права», чтобы что-нибудь было сделано. Он осуждает всякое новшество и заявляет, что его апостольский престол никогда таковое не одобрит (apostolicae sedis nunquam poterit obtinere consensum); он решительно защищает права митрополитов, и никогда, говорит, не подаст своего голоса, чтобы эти права их были урезаны; во всех письмах он все свои силы употребляет на защиту никейских правил; их святость, говорит, должна быть обязательной для всей церкви и на все времена. За его послание о православном веровании он удостоен был самых лестных отзывов и таких похвал, какие только греческий язык в состоянии выразить и которые могли бы украсить самый вдохновенный панегирик, но он, все-таки, этим не превозносился и не принял титула: «архиепископа всех церквей вселенной», каковой титул хотели присвоить ему его легаты на 4-м заседании этого собора . Во всех посланиях и беседах своих он говорит о преимуществах своей кафедры, как апостольской, однако только в смысле первенства и полноты даров вселенской церкви. Вот как он пишете собранным на собор в Ефесе епископам: «Епископ Лев святому собору, собравшемуся в Ефесе (желает) о Господе всякого блага. Благочестивейшая вера благосклоннейшего императора, зная, что к его славе по преимуществу относится то, если внутри церкви кафолической не будет произрастать никакое зерно заблуждения, оказала такое уважение к божественным догматам, что для исполнения святаго своего намерения призвала авторитет апостольской кафедры, как бы желая от самого блаженнейшего Петра получить разъяснение того, что было по-хвалено в его исповедании, когда на вопрос Господа: «за кого люди почитают Меня, Сына человеческаго» (), ученики представили различные мнения людей; но когда сами они были спрошены, как веруют, то первый из апостолов, соединив в кратком слове полноту веры, сказал: «Ты Христос, Сын Бога живого» ()... Поэтому и Господь отвечал Петру: «блажен ты, Симон, сын Ионин; потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты Петр, и на сем камне создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (). Слишком далек от состава этого здания тот, кто не принимает исповедания Петра и противоречит евангелию Христа... Впрочем, так как не должно оставлять без попечения и таких, и христианнейший император весьма справедливо и благочестиво пожелал составить собор епископов, дабы полным рассуждением могло уничтожиться всякое заблуждение: то поэтому я и послал моих братьев, епископа Юлиана, пресвитера Рената и сына моего диакона Илария, и с ними нотариуса (писца) Дулыцития, испытанной нами веры, которые заменили бы мое присутствие на святом собрании вашего братства и общею с вами мыслью постановили бы то, что должно быть благоугодно Господу» . Отцам же халкидонского собора святитель пишет: «Епископ Лев святому собору в Никее (Халкидоне), любезнейшим братьям желает о Господе всякого блага. Я желал, возлюбленнейшие, чтобы по любви к нашему собранию, все священники Господа стояли в одном благоговеинстве кафолической веры и чтобы никто не поддавался или ласкательствам, или угрозам мирских властей, так чтобы отступить от пути истины. Но так как часто происходит многое такое, что может возбуждать раскаяние, а милосердие Божие превосходит вины согрешающих, и наказание для того замедляется, чтобы могло иметь место исправление: то должно быть принято полное благочестия намерение благосклоннейшего императора, который пожелал, чтобы, для низложения козней диавола и для восстановления церковного мира, собралось ваше святое братство, сохраняяпри этом право и честь апостольской кафедры блаженного апостола Петра, так что приглашал и нас к этому своими посланиями, дабы и мы присутствовали на святом соборе, чего однако же не могли дозволить ни нужды времени, ни какое-либо обыкновение. Впрочем, в этих братьях, т.е. епископах, Пасхазине и Лукентии и пресвитерах Бонифации и Василии, которые отправлены от апостольской кафедры, пусть считает ваше братство, что и я присутствую на соборе и пребываю с вами неотлучно, потому что теперь нахожусь в этих моих наместниках и давно уже присущ вам возвещенном кафолической веры, так что вы не можете не знать, как мы веруем на основании древнего предания, и не можете сомневаться в том, чего мы желаем» . Кроме заботе о значении своей кафедры, Лев, как видно, не забывает и значения вселенской церкви, представленной халкидонским собором, перед которою хочет исповедать свою веру и которой своей власти не навязывает, а лишь ожидает, чтобы ею (церковью) истина была утверждена и провозглашена.

Строгим протестом легатов против данного правила и письмами Льва против того же правила от мая 452 по июнь 454 г. уничтожено ли было 28-е правило? Конечно, так должно бы быть, и правило наше должно было бы тогда же и навсегда потерять свое значение, если бы в то время господствовало теперешнее понятие о «папстве» или хоть понятие, составленное во времена Николая I. Но это был только V век, когда теория о «папстве» находилась только в зародыше и лишь впоследствии достигла чудовищных размеров. О какой-либо абсолютной, универсальной, непогрешимой, божественной власти римского епископа, которая стояла бы выше вселенских соборов, в это время не имел понятия ни тот же римский епископ, а еще менее кто-либо другой. Если бы отцы халкидонского собора знали, что этот епископ обладает божественною властью над всею церковью, если бы знали, что от Христа он, действительно, получил такую власть, каковую впоследствии присваивали себе Николай I или Григорий VII, или Иннокентий III, или Вонифаций VIII, то они не требовали бы от Льва просто: «почтить и своим согласием» их постановление, а повергли бы оное на его утверждение, которым обусловливалась бы пригодность или непригодность этого постановления; далее, если бы они знали, что этот римский епископ, действительно, обладает должною властью, то нельзя было бы не допустить, что они сразу уступили бы, как скоро последовало письмо Льва к императору в мае 452 года против нашего правила; невозможно тоже допустить, чтобы они решились даровать другому то, что этому римскому епископу по божественному праву принадлежит. Если бы и сам Лев знал, что он, действительно, обладает такою властью, на какую заявлял свои претензии 13-й папа его имени (Лев XIII), то он упразднил бы названное правило во имя своей божественной власти, какою должен был бы обладать как «наместник самого Христа», и предал бы анафеме упорных, как это делают, доходя до смешного, из-за каждого пустяка, папы новейшего времени. Не только отцы халкидонского собора, повторяем, но и сам Лев великий не имели и понятия о божественной власти римского епископа; таким образом правило это, утвержденное голосом вселенского собора, высшей и единственно-непогрешимой властью в церкви, сразу получило юридическую силу, и эта юридическая сила признана была за ним как на востоке, так и на западе.

В 454 (451) г. император Маркиан, от своего и соправителя западной половины империи Валентиниана III имени, издал указ, которым подтверждались привилегия, дарованные правилами св. церквам . Указ этот отменен был, однако, в 476 г. Василиском, так как Аркадий, тогдашний константинопольский патриарх, не хотел, как известно, подчиняться предписанию его, о восстановлении на кафедрах двух монофиситских епископов. Но в следующем году, новым императором Зеноном провозглашена была снова действенность 28-го правила халкидонского собора; затем Юстиниан, новеллой СХХХI, установил, чтобы «согласно определению церковных правил святейший папа старого Рима был первым между всеми святителями, блаженнейший же архиепископ Константинополя, нового Рима, иметь будет второе место, после святаго апостольскаго престола старого Рима; однако занимать будет место выше других престолов» .

Несколько спустя, и западом была признана привилегия, дарованная настоящим правилом константинопольскому архиепископу. Сам Лев великий, в письме от 14 марта 458 г., если категорически и не отменил того, что раньше писал против данного правила, всеже привилегии, дарованные константинопольскому престолу, молча признает. В одном письме к Анатолию Лев выражает сожаление, что некоторые, подведомственные константинопольскому престолу, лица поддерживают еретиков, и рекомендует Анатолию отлучить их от церкви. Анатолий выразил неудовольствие, что Лев вмешивается в дела, которые не входят в его юрисдикцию, на что Лев, в упомянутом письме от 14 марта, отвечает, между прочим: «Вы не должны сердиться за то, что я вам напомнил о том, чтобы расследовано было то, что молва приписывает подведомственным вам святителям; я этим вовсе не думал оскорбить ваше достоинство, а имел в виду именно вашу репутацию, которой дорожу, как и своей собственной .

Как видно, Лев признает совершившийся факт, и если он этого не признает и формально, то в этом, во всяком случае, ему мешают его прежние письма, которые, конечно, теперь ему трудно было взять назад. Непосредственные преемники Льва не так поступали, как он, а снова восстали против привилегий, дарованных константинопольскому престолу. Однако, это было мимолетное явление, вызванное обстоятельствами времени и особенно тем, что второй преемник Анатолия, Акакий, главный виновник известного «эногикона» императора Зенона, не пользовался уважением среди православных. И мы видим, что Геласий римский (492–496), в своем письме к епископам Дардании, решительно восстает против привилегий, дарованных константинопольскому епископу, раз эти привилегии служат во вред православной вере . Это, впрочем, был последний голос протеста против 28 правила халкидонского собора, и с тех пор, особенно же после издания упомянутой новеллы Юстиниана, оно было признано действующим во всей церкви .

В начале VI века блаженный Авит, епископ виенский в Галлии († 525 г.), писал Иоанну константинопольскому и признает за ним привилегии, принадлежащие ему, как епископу столицы . На так называемом VIII вселенском соборе (869), 21 правилом, признано было первенство константинопольского епископа, после римского . Когда Константинополь был во власти латинян, в начале XIII века, состоялся в Риме, в латеранском храме, всеобщий собор, называемый римлянами «двенадцатым вселенским», и вот этим собором, когда папой Иннокентием III назначен был константинопольским патриархом тосканский пресвитер Гервасий, составлено было следующее (5) правило: «Возобновляястарые привилегии Патриарших престолов, согласием св. всеобщего собора, определяем, чтобы после римской церкви, которая по милости Божией имеет первенство обычной власти над всеми другими, как матерь всех верных во Христе и учительница, должна иметь первое место константинопольская, второе – александрийская, третье – антиохийская и четвертое – иерусалимская, с сохранением каждой из них своего достоинства» . Начальные слова этого правила наглядно показывают, какое значение имел протест римских легатов на халкидонском соборе против привилегий, дарованных константинопольскому епископу, и что непризнание этих привилегий римским епископом имело преходящий характер. Наконец, когда при папе Евгении IV состоялась известная флорентийская уния, то в знаменитом Decretum unionis читаем следующее: «Патриарх константинопольский будет вторым после святейшего римского папы, александрийский – третьим, затем четвертым – антиохийский и пятым – иерусалимский, с сохранением всех их привилегий и прав».

Мы довольно полно, как нам кажется, изложили историю этого халкидонского правила. В заключение должны сделать еще одно замечание касательно современнаго положения дел. Правило это, как решение истинного вселенского собора, тотчас после подписания получило юридическую силу, какую, как таковое, должно было получить. Хотя против этого правила возвысили свой протест сначала легаты папы Льва, а затем и сам этот папа, все же этот протест продолжался, пока не были разъяснены некоторые обстоятельства и не устранены некоторые недоразумения, а после оно признано было имеющим юридическую силу и легатами и папою. Между тем, как прежние, так и теперешние римские богословы напрягают все силы, чтобы доказать, что это правило узаконило нечто противозаконное. Такое положение вещей было бы почти невероятным или, по крайней мере, непонятным, если бы неизвестно было, что правило это касается того престола, на котором сидели Фотий и Михаил Керулларий, и что, следовательно, партийная дисциплина, выражаясь митинговым языком, заставляет римских богословов восставать против настоящего правила. Базисом для этого служат несколько писем Льва, написанные, вскоре после собора, под влиянием завистливого, в Константинополе презренного, его легата Лукентия. На основании этих писем, следовательно, римские богословы, побуждаемые партийной дисциплиной, ухитряются доказывать то, что, при наличности существующих исторических документов, совсем доказать невозможно. Отсюда натянутость в доказательствах, отсюда разноречивое между ними же толкование нашего правила. Они защищают Льва, пока он протестует против этого правила, и доказывают, что точка зрения Льва в этом канонически-правильна. Если бы Лев остался при своем протесте, если бы и прочие папы и соборы протестовали так же, как Лев в начале, то их защита была бы делом нетрудным. Как не признавали они правил других восточных соборов, так не признавали бы и этого правила, – и делу конец. Однако, сам Лев отказался от первого своего протеста, а следующие папы и соборы признали то, что установлено этим правилом, так что нужно было все это истолковывать так, как это выгодно для своей партии. А чтобы этого достигнуть, нужно было некоторые данные, относящиеся непосредственно к вопросу и служащие ключем, могущим разгадать загадку, обойти молчанием, как,. напр., письмо Льва великого к Анатолию от марта 458 года, или же письмо блаженного Авита Иоанну константинопольскому; другие данные нужно было истолковать превратно, как, напр., указы Маркиана и Валентиниана от 454 года, или письмо Льва к Юлиану от марта 453 г., и наконец, нужно было создавать такие комбинации, которые решительно противоречат началам здравой критики. Защищая Льва, пока он в письмах от 454 г. восстает против этого правила, они принуждены впоследствии осуждать его, когда он вступает в иные отношения с Анатолием; далее, они принуждены осуждать пап: Адриана II, при котором состоялся собор 869 года, Иннокентия III, при котором состоялся латеранский собор, и Евгения IV, подписавинаго первым Decretum eoncilii Florentini, наконец, они принуждены усумниться в доброкачественности своего Corpus juris canonici, на видном месте которого красуется текст даннаго правила. Ко всему этому последовательно должно было привести их стремление – представить определение нашего правила противозаконным. Конечно, они этого не высказывают, однако к подобному заключению, особенно при ухищрениях некоторых из них согласовать между собою последние действия папства с первыми, должен придти каждый, кто читает все эти многочисленные их толкования, будь он православный или римско-католик, если только сколько-нибудь знаком с церковной историей IV и V веков.

К этому определению собора мы еще вернемся при толковании правил Трулльского собора, который повторил в своем 36 правиле это определение и установил поименно порядок старшинства меаду пятью первопрестольными патриархами.

Τά γάρ προοίμια των άγίων εκκλησιών τοίς των πατέρων καν оσι ... τετυπωμένα . Privilegia ecclesiarum eanctorum patrum canonibas instituta. Ad Marcianum Imperatorem. Leon. ep. 104 . Далее увидим, какое ограничение этого принципа сделал Лев великий в известный момент.

Vаn Espen (упом. соч., р. 256), в толковании этого правила, цитует следующие слова Беллярмина: Decretum de honore sedium patriarchalium, sicut a concilio Nicaeno factum fuerat, ita poterat ab alio simili concilio mutari. Для нас этого принципиального признания достаточно. А что Беллярмин затем прибавляет, что наше халкидонское правило не должно иметь силы, раз не приняли его папы, это уже другой вопрос, который выяснится из дальнейшего нашего изложения. Позволительно, однако, и здесь заметить, что теория “папства” тем больше разрушается, когда папы не признают некоторых правил, а они все же остаются в силе. И ученый архиепископ парижский Petrus de Магса, о котором столь восхваляемый современными римскими богословами Tbomassin (Vet. et. nov. eccl. disc. P. I, lib. I, c. 6, 3, упом. изд., I, 41) говорит, что он magnae et carae nobis memoriae, в своем сочинении De concordia eacerd. et imperii (lib. III, c. III, n. 5, изд. 1704, col. 232), по поводу утверждения Беллярмина, что папа не признал халкидонских правил, замечает: Sed eam sententiam (Bellarminus) deposuisset, si perpendisset, quanta injuria ex hac assertione sedi apostolicae inferretur. Etenim necessitas (?) illa confirmandorum conciliorum totius orbis testimonio subruitur, si rejecti a Leone canones perinde in ecclesia viguerint.

См. мое “Прав. црквено право”, § 14 (cp. pyc. nep., § 14); a o значений обычного права в римской церкви см. Phi11ips, Du droit ecclesiast. Paris, 1855, III, 393 и сл. Vering, Kirchenrecht, S. 349 и сл. Freiburg, 1881.

Мы здесь различаем подлинные от поддельных декреталов, и этот декретал Сириция относим к первой группе. Различаем также и теорию “папства” Сириция от теории “папства” Николая I. Теория Сириция, а затем Льва, выдвигаете верховенство римского епископа ради его апостольской кафедры и в духе постановлений Никейского собора, теория же Николая Июкоится на поддельных декреталах и вымышленном “божественном правея папской власти. Ср. мое сочинение “Кирил и Мефодие” и пр., стр. 235 и сл.

Очень верную характеристику значения римского епископа в V веке дает в своей “Церковной истории» знаменитый Мосгейм, которую здесь и приводим: “Никому из этих (имеет в виду известных пять) патриархов счастье так не покровительствовало, как римскому. По многим основаниям и вопреки всем противодействиям Константинополя, он все же высоко поднялся, хотя в то время он еще и не высказывал никаких претензий быть верховным законодателем и судьею над всей церковью.Когда на востоке патриархи александрийский и антиохийский заметили, что они не в состоянии соперничать с константинопольским, то они стали обращаться за защитой к римскому; то же самое делали и другие епископы тех же александрийского и антиохийского патриархатов, когда им казалось, что тот или другой из патриархов нарушает их права. Всех их римский епископ брал под свою защиту и этим, хоть и невольно, укреплял повсюду верховную власть римского престола. На западе, вследствие лености (TrSgheit) королей и их пошатнувшегося могущества, епископу столицы свободно было распоряжаться почти всем. Победы варварских народов не только не ослабили значения римского епископа, а еще больше укрепили его авторитет. Заботясь об укреплении в народе своей власти, веря, притом, что народ весь во власти епископов, епископы же зависели от римского патриарха, короли считали необходимым склонить последнего на свою сторону подарками, ласкательством. Из всех пап, управлявших в этом столетии римской церковью, никто так решительно и счастливо не защищал престиж своего престола, как Лев, называемый вообще великим. Однако, ни он, ни кто-либо иной, все же не могли отклонить все неблагоприятные обстоятельства; чему лучшим доказательством служат африканцы, которых ни угрозами, ни обещаниями нельзя было склонить предоставить свои внутренние споры и тяжбы на суд Рима”. J. L. von Mosheim, Kirchengeschichte. Ed. 1770. Β

Harduini, II, 87. Ср. Деяния Всел. соб., III, 165. Эго, конечно, должно было поставить Гефеле в неприятное положение, почему он и принужден был заметить: “Мы допускаем, что в словах Пасхазина заключается, если и не категорическое, то все же признание 3-го константинопольского канона” (II, 531). Однако он спешит оговориться, заявляя, что это мало или ничего не значит, так как на 16-м заседании другой римский легат, Лукентий, ясно заявил, что это правило в римский сборник правильно принято!... Забавно еще и следующее замечание Гефеле по данному вопросу: “Хотя Рим и запад и не признавали 3-го правила II Всел. собора, все же первенство константинопольского епископа на востоке вошло в практику и уже в 394 г. Нектарий константинопольский председательствовал, без всякой оппозиции, на одном из соборов, на котором присутствовали также и патриархи Феофил александрийский и Флавиан антиохийский”... (S. 532). Приводя все это в связь с тем, что уже сказано было о деятельности Златоуста, нам очень приятно было бы, если бы кто-либо доказал нам, что здесь Гефеле не противоречит себе.

Так определенно говорится в документах, имеющихся у нас под руками; однако Гергенрётер (Photius,I,72) находите нужным заметить: “Римские легаты, повидимому, против этого не протестовали только потому, чтобы не нарушать мира”.

Здесь приходят на память дивные слова Целестина в его послании к ефесскому собору, что все епископы и по чести наследники апостолов, все имеют одинаковые права, все одинаково обязаны проповедовать во имя апостолов, которым сказано: “Шедше, научите вся языки” (Harduini, I, 1466). В смысле Льва, о равноправии римского, александрийского и антиохийского епископов, составляющих, как бы, один кафолический престол, говорит и папа Григорий великий: сии (престолу) ех auctoritate divina tres липе episcopi praesident (Ep. ad Eulogium Alexandr. Lib. VII, ep. XL Migne, s. 1., t. 77, col. 899р. Только по сравнении с Григориевой, мысль Целестина о том, что все епископы составляют один кафолический престол, гораздо основательнее и симпатичнее, так как одновременно, по свидетельству истории, занимали ту unam sedem Григория три осужденных за еретичество епископа: Кир александрийский, Гонорий римский и Макарий антиохийский (см. определение VI Всел. соб. Деян. Всел. соб., VI, 469. Harduini, III, 1397). Всли бы, в самом деле, православие только ими охранялось, а между тем они все трое одновременно впали в ересь, то спрашивается, кто тогда был представителем православия, как не сонм всех ецискоиов, друг другу равночестных?

Кр. 80 аи. 106: Persuasioni tuae in nullo penitus sufiragatur quorumdam episcoporum aiite sexaginta (ut jactas) anoos facta conscriptio, numquamque a praedecessoribus tuis ad apostolicae sedis transmissa notitiam, cui ab initio sui caducae, dudumque collapsae sera nunc et inutilia subjicere fulcimenta voluisti .

Ep. ad Johaunom Const. 25, Migne LXXII, 478 .-Об этом отзыве Льва о II Всел. соборе Неандер (Allg. Geschichtc der chr. Religion. 4 Aufl, III, 253.) вполне основательно замечает: “Он говорит, притом, с бросающейся в глаза критикой собора, который впоследствии повсюду в западной церкви числился среди вселенских”. И дальше: “Трудно удержаться на позиции, когда авторитет этого собора стараются спасти ссылкой на Льва, а постановления оного согласовать с позднейшими постановлениями римской церкви, так что, вопреки настоящему смыслу места, презрительный отзыв Льва относят исключительно к 28-му правилу этого собора”.

Это письмо Анатолия истолковано было римскими богословами по своему и дало им повод ликовать, что, вот, дескать, папа победил. Hergenrothег (Photius, Ι , 87), напр., восклицает: “Римский престол одержал на этот раз блестящую победу. От 28 правила отказались, повидимому, совершенно... Юридически оно не имело силы”. Другие же приписывают Анатолию греческое лукавство, будто он этим письмом показал вид, что жертвует 28-м правилом. Hefele, на основании этого письма Анатолия, счел возможным озаглавить один из §§ своей “Истории соборов” так: Греки пожертвовали, повидимому, 28 правилом” (II, 561 и след.) Pichler из этого письма делает тот же вывод. Между тем оно не дает никакого основания для таковых выводов. Не говоря уже о том, что этого письма на греческом языке и нет, а только на латинском, и что, следовательно, как и многое другое, могло быть подделано, особенно же то место, которое с таким триумфом вторично цитует Hefele на 562 стр. упомянутого сочинения и о котором упоминает и Hergenrother (упом. место), – что же дает нам это письмо? Сообщая о некоторых своих клириках, Анатолий присовокупляет: “Что же касается того, что относительно константинопольского престола установлено халкидонским собором, то будьте уверены, что это не сделано моим настоянием. так как я всю свою жизнь любил всегда тишину и стремился остаться незамеченным. Но клир константинопольский этого желал и все епископы этих стран дали свое согласие, как увидите из протокола”. Есть ли тут и малейшее основание ликованью, будто “римский престол этим одержал блестящую победу?” Ответ Льва Анатолию от 29 мая 454 г., в котором ставит ему на вид, сколь святы должны быть для всякого отеческие правила, всего лучше свидетельствует об этом.

Ρώμης πάπαν πρωτον εΐναι πάντων των ιερέων τον δε μαχαριώτατον άρχΐςπίσκοπον Κωνσταντινουπ оλεως τής νέας ᾿Ρώμης δευτέρκν τάξιν έπέχβιν μετά τον άγιώτατον άποστολια оν frpovov τής πρεσβυτέρας ᾿Ρώμης , τβν δ άλλων πάντων προτιμβσθαι . Νον . 131, cap. 2 in Basilicor. lib. V, tit. III, 3. Cp. ηομο –κ aнон в XIV тит., I, 5 в Аф. Синт., I, 44.-Nec solum imperatorum auetori-tate stetit Constantinopolitanae sedis dignitas et jurisdictio, verum etian ecclesiae universae consensu. Nam canones synodi CoDstantinopolitanae et Chalcedonensis co-dicibus canonum ecclesiarum inserti sunt, et sequentibus saeculis tura secundum honoris gradam, tum etiam jurisdictionem in Pontum, Asiam et Thraciam, nemine fere refragante, retinuit Constantinopolitaims antistes-замечает Du Pin (упом. соч., ρ . 58–59), после того как привел относящиеся государственные указы.

Gelasii рарае ер. 13 adepiscopos Dardaniae fMigne, s. L, t. 59, col. 65 и след.]. Harduini, II, 905 и сл.

Antiqua patriarchalium sedium privilegia renovantes, sacra universali sy-nodo approbante, sancimus, ut post Romanam ecclesiam, quae disponente Domino super omnes alias ordinariae potestatis obtinet prihcipatum, utpote mater universorum Christi tideliam et magistra, Constantinopolitana primum, Alexandrina secundum, Antiochena tertium, Hierosolymitana quartum locum obtineant, servata, cuilibet pro-pria dignitatae... Η arduini. VII, 23. Здесь интересна маленькая параллель. Лев великий протестует против 28 правила халкидонского собора, которое предоставляет константинопольскому патриарху право назначать митрополитов во Фракии, Понте и Малой Асии и только, и в этом усматривает стремление этого патриарха к чрезвычайной власти; Иннокентий же III признает за этим патриархом не только первенство перед всеми прочими патриархами, но и особенную, никому другому из патриархов не принадлежащую, честь. До халкидонского собора, Анатолий, Флавиан, Прокл, Златоуст и прочие отличались полною умеренностью в управлении своею областью, и все же Рим осуждает их за властолюбие; а каковы были те, за коими Иннокентий III признал первенство, пусть скажет Thomassin: Observare juvat enor-mes illas latini patriarchae Constantinopolitani usurpationes... Uno verbo orania complectere, si dicas, agebat ille summum in Oriente pontificem, in totum, qua latissirae patebat, patriarchatum suum legatos a latere mittebat cum eadem plenitudine potestatis, qua pontifici gaudent legatï hi de nullis non causis et primo judicabant, et per appellatiouem: aliorum episcoporum, et quidem ipsis inconsultis, homines anathemate feriebant, solvebant excommunicatos ab aliis: episco-pos a metropolitanorum jugo absolvebant; non sinebant a se provocari ad sedem Apostolicam; ob violentas in clericos injectas manus, si qui essent sacris interdicti, eos altaribus iisdem saeris reconciliabant; denique suo arbitratu beneficia confe-rebant, impatientes legum canonumque, quos nuper Lateranense concilium promnl-gaverat. Haec erant omnino quae patriarcha latinus per fas et nefas audebat. P. I, lib. I, c. 16, 3. Ed. cit. I. 128–129. Из этих параллелей между греческими константинопольскими патриархами IV и V веков и латинскими XII века и из отношений к тем и другим римских пап видно, что руководственным принципом последних была не справедливость, а постоянное и притом очевиднейшее пристрастие.

ПРАВИЛА СВЯТОГО ВСЕЛЕНСКОГО ПЕРВОГО СОБОРА, НИКЕЙСКОГО

1. Аще у кого в болезни врачами отъяты члены, или кто варварами оскоплен: таковой да пребывает в клире. Аще же, будучи здрав, сам себя оскопил: такового, хотя бы и к клиру причислен был, надлежит исключить, и отныне никого таковых не должно производить. Но как явно то, что сие изречено о действующих с намерением, и дерзающих оскоплять самих себя, так напротив, аще которые оскоплены от варваров, или от господ, впрочем же обрящутся достойны: таковых в клир допускает правило.

2. Поелику, по нужде, или по другим побуждениям человеков, многое произошло не по правилу церковному, так что людей, от языческаго жития недавно приступивших к вере, и краткое время оглашенными бывших, вскоре к духовной купели приводят; и тотчас по крещении возводят в епископство, или пресвитерство: посему за благо признано, дабы впредь ничего такового не было. Поелику и оглашенному потребно время, и по крещении дальнейшее испытание. Ибо ясно писание Апостольское глаголющее: не новокрещенного, да не разгордившись в суд впадет, и в сеть диаволу. Аще же, в продолжении времени, душевный некоторый грех обретен будет в некоем лице, и будет обличен двумя, или тремя свидетелями: таковой да будет исключен из клира. А поступающий вопреки сему, яко дерзающий сопротивляться великому Собору, подвергает себя опасности исключения из клира.

3. Великий Собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону, и вообще никому из находящихся в клире, не было позволено иметь сожительствующую в доме женщину, разве матерь, или сестру, или тетку или те только лица, которые чужды всякаго подозрения.

4. Епископа поставлять наиболее прилично всем той области епископам. Аще же сие неудобно, или по надлежащей необходимости, или по дальности пути: по крайней мере три в одно место соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамат: и тогда совершать рукоположение. Утверждать же таковые действия в каждой области подобает ея митрополиту.

5. О тех, которые епископы, по каждой епархии, удалили от общения церковного, принадлежат ли они к клиру, или к разряду мирян, должно в суждении держаться правила, которым постановлено, чтобы отлученные одними, не были приняты другими. Впрочем да будет исследываемо, не по малодушию ли, или распре, или по какому либо подобному неудовольствию епископа, подпали они отлучению. И так, дабы о сем происходить могло приличное исследование, за благо признано, чтобы в каждой области дважды в год были соборы: чтобы все вообще епископы области, собравшись вместе, исследывали таковые недоумения: и таким образом достоверно оказавшиеся несправедливыми против епископа, основательно всеми признаны были недостойными общения, доколе не заблагорассудит собрание епископов произнести о них более снисходительное решение. Соборы же да бывают, один пред четыредесятницею, да по прекращении всякаго неудовольствия, чистый дар приносится Богу; а другой около осеннего времени.

6. Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и Римскому епископу сие обычно, подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества Церквей. Вообще же да будет известно сие: аще кто без соизволения митрополита, поставлен будет епископом: о таковом великий Собор определил, что он не должен быть епископом. Аще же общее всех избрание будет благословно, и согласно с правилом церковным, но два, или три, по собственному любопрению, будут оному прекословить: да превозмогает мнение большего числа избирающих.

7. Поскольку утвердилось обыкновение, и древнее предание, чтобы чтить епископа, пребывающего в Иерусалиме: то да имеет он последование чести, с сохранением достоинства, присвоенного митрополии.

8. О именовавших некогда самих себя чистыми, но присоединяющихся к Кафолической и Апостольской Церкви, благоугодно святому и великому Собору да, по возложении на них рук, пребывают они в клире. Прежде же всего надлежит им письменно исповедать, как присоединяться и последовать будут определениям Кафолической и Апостольской Церкви, то есть, будут в общении церковном и с двоеженцами, и с падшими во время гонения, для которых и время покаяния установлено, и срок прошения назначен. Надобно, чтобы они во всем последовали определениям Кафолической Церкви. И так где, или в селах, или во градах, все, обретающиеся в клире, окажутся рукоположенными из них одних: да будут в том же чине. Аще же там, где есть епископ Кафолической Церкви, некоторые из них приступят к Церкви: явно есть, яко епископ православной Церкви будет иметь епископское достоинство; а именующийся епископом у так называемых чистых, пресвитерскую честь иметь будет: разве заблагорассудит местный епископ, чтобы и тот участвовал в чести имени епископа. Аще же то ему неугодно будет: то для видимаго сопричисления таковаго к клиру, изобретает для него место или хорепископа или пресвитера: да не будет двух епископов во граде.

9. Аще некоторые без испытания произведены в пресвитеры, или хотя при испытании исповедали свои грехи, но, после их исповедания, противу правила подвиглись человеки, и возложили на них руки: таковых правило не допускает до священнослужения. Ибо Кафолическая Церковь непременно требует непорочности.

10. Аще которые из падших произведены в клир, по неведению, или со сведением произведших: сие не ослабляет силы правила церковнаго. Ибо таковые, по дознании, извергаются от священнаго чина.

11. Об отступивших от веры, не по принуждению, или не причине отъятия имений, или опасности, или чего либо подобнаго, как то случилось в мучительство Ликиниево, Собор определил, являть милость им, аще и не суть достойны человеколюбия. Которые истинно покаются: те три года проведут между слушающими чтение писаний, яко верные: и семь лет да припадают в церкви, прося прощения: два же лета будут участвовать с народом в молитвах, кроме причащения святых тайн.

12. Благодатию призванные к исповеданию веры, и первый порыв ревности явившие, и отложившие воинские поясы, но потом аки псы, на свою блевотину возвратившиеся, так что некоторые и серебро употребляли, и посредством даров достигли восстановления в воинский чин: таковые десять лет да припадают в церкви, прося прощения, по трехлетнему времени слушания писаний в притворе. Во всех же сих надлежит принимать в рассуждение расположение и образ покаяния. Ибо, которые со страхом, и слезами, и терпением, и благотворениями, обращение являют делом, а не по наружности: тех, по исполнении определеннаго времени слушания, прилично будет принимать в общение молитв. Даже позволительно епископу и человеколюбие некоторое о них устроить. А которые равнодушно понесли свое грехопадение, и вид вхождения в церковь возомнили для себя довольным ко обращению: те всецело да исполняют время покаяния.

13. О находящихся же при исходе от жития, да соблюдается и ныне древний закон и правило, чтобы отходящий не лишаем был последнего нужнейшего напутствия. Аще же, быв отчаян в жизни и сподоблен причащения, опять к жизни возвратится: да будет между участвующими в молитве только. Вообще всякому отходящему, кто бы ни был, просящему причаститься евхаристии, со испытанием епископа, да преподаются святые дары.

14. Относительно оглашенных и отпадших, угодно святому и великому Собору, чтобы они три года только были между слушающими писания, а потом молились с оглашенными.

15. По причине многих смятений и происходящих неустройств, заблагорассуждено совершенно прекратить обычай, вопреки апостольскому правилу, обретшийся в некоторых местах: дабы из города в город не переходил ни епископ, ни пресвитер, ни диакон. Аще же кто, по сем определении святаго и великаго Собора, таковое что-либо предприимет, или допустит сделать с собою таковое дело: распоряжение да будет совершенно недействительно, и перешедший да будет возвращен в церковь, в которой рукоположен во епископа, или пресвитера, или диакона.

16. Аще которые пресвитеры, или диаконы, или вообще к клиру причисленные, опрометчиво и страха Божия пред очами не имея, и церковнаго правила не зная, удалятся от собственной церкви: таковые отнюдь не должны быть приемлемы в другой церкви: и надлежит всякое понуждение противу их употребить, да возвратятся в свои приходы; или, аще останутся упорными, подобает им чуждым быть общения. Так же, аще кто дерзнет принадлежащего ведомству другаго восхитить, и в своей церкви рукоположить, без согласия собственнаго епископа, от котораго уклонился причисленный к клиру: недействительно да будет рукоположение.

17. Поскольку многие причисленные в клир, любостяжанию и лихоимству последуя, забыли Божественное писание, глаголющее: сребра своего не давай в лихву; и, давая в долг, требуют сотых; судил святый и великий Собор, чтобы, аще кто, после сего определения, обрящется взимающий рост с данного в заем, или иной оборот дающий сему делу, или половиннаго роста требующий, или нечто иное вымышляющий, радя постыдной корысти, таковый был извергаем из клира, и чужд духовнаго сословия.

18. Дошло до святаго и великаго Собора, что в некоторых местах и градах диаконы преподают пресвитерам евхаристию, тогда как ни правилом, ни обычаем не передано, чтобы не имеющие власти приносить, преподавали приносящим тело Христово. Так же и то соделалось известным, что даже некоторые из диаконов и прежде епископов евхаристии прикасаются. Сие все да пресечется: и диаконы да пребывают в свой мере, зная, что они суть служители епископа, и низшие пресвитеров. Да приемлют же евхаристию по порядку после пресвитеров, преподаваемую им епископом, или пресвитером. Сидеть посреди пресвитеров не позволено диаконам. Ибо то бывает не по правилу, и не в порядке. Аще же кто, и после сего определения, не хочет послушен быть: да прекратится его диаконство.

19. О бывших Павлианами, но потом прибегнувших к Кафолической Церкви, постановляется определение, чтобы они все вообще вновь крестимы были. Аще же которые в прежнее время к клиру принадлежали: таковые, явясь безпорочными и неукоризненными, по прекращении, да будут рукоположены епископом Кафолической Церкви. Аще же испытание обрящет их неспособными к священству: надлежит им изверженным быть из священнаго чина. Подобно и в отношении к диакониссам, и ко всем вообще причисленным к клиру, тот же образ действования да соблюдается. О диакониссах же мы упомянули о тех, которые, по одеянию, за таковых приемлются. Ибо впрочем оне никакого рукоположения не имеют, так что могут совершенно счисляемы быть с мирянами.

20. Поскольку суть некоторые преклоняющие колена в день Господень, и во дни Пятидесятницы: то дабы во всех епархиях все одинаково соблюдаемо было, угодно святому Собору, да стояще приносят молитвы Богу.

ПРАВИЛА СВЯТОГО ВСЕЛЕНСКОГО ВТОРОГО СОБОРА, КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО

1. Святые отцы собравшиеся в Константинополе, определили: да не отменяется Символ веры трехсот восемьнадцати отцев, бывших на Соборе в Никее, что в Вифании, но да пребывает оный непреложен: и да предается анафеме всякая ересь, и именно: ересь Евномиан, Аномеев, Ариан, или евдоксиан, Полуариан или духоборцев, Савеллиан, Маркеллиан, Фотиниан, и Апполинариан.

2. Областные епископы да не простирают своея власти на Церкви, за пределами своея области, и да не смешивают Церквей; но, по правилам, Александрийский епископ да управляет Церквами токмо Египетскими; епископы восточные да начальствуют токмо на востоке, с сохранением преимуществ Антиохийской Церкви, правилами Никейскими признанных; также епископы области Асийской да начальствуют токмо в Асии; епископы Понтийские да имеют в своем ведении дела токмо Понтийской области; Фракийские токмо Фракии. Не быв приглашены, епископы да не преходят за пределы своея области для рукоположения, или какого-либо другаго Церковнаго распоряжения. При сохранении же вышеописанного правила о Церковных областях, явно есть, яко дела каждой области благоучреждать будет Собор той же области, как определено в Никее. Церкви же Божии, у иноплеменных народов, долженствуют быть правимы, по соблюдавшемуся до ныне обыкновению отцев.

3. Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что город оный есть новый Рим.

4. О Максиме цинике, и о произведенном им безчинии в Константинополе: Максим не был или не есть епископ, ни поставленные им на какую бы то ни было степень клира, и соделанное для него и соделанное им: все ничтожно.

5. Относительно свитка западных: приемлем и сущих в Антиохии, исповедующих едино Божество Отца, и Сына, и Святаго Духа.

6. Поелику многие, желая привести в замешательство, и ниспровергнуть Церковное благочиние, враждебно и клеветнически вымышляют на правящих Церквами православных епископов некия вины, не с иным каким намерением, как токмо, дабы помрачить добрую главу священников, и произвести смятение в мирном народе; того ради святый Собор стекшихся в Константинополе епископов заблагорассудил: не без изследования допускать обвинителей, не позволять всякому приносить обвинения на правителей Церкви, но и не всем возбранять. Но аще кто принесет на епископа некую собственную, то есть, частную жалобу, как-то, в притязании им имения, или в иной какой либо потерпенной от него неправде: при таковых обвинениях не принимать в рассуждение, ни лица обвинителя, ни веры его. Подобает всячески и совести епископа быть свободною, и объявляющему себя обиженным обрести правосудие, какой бы веры он ни был. Аще же возводимая на епископа вина будет церковная: тогда подобает разсмотреть лице обвинителя. И во-первых не позволять еретикам приносить обвинения на православных епископов по делам церковным. Еретиками же именуем как тех, которые издавна чуждыми Церкви объявлены, так и тех, которые после того нами анафеме преданы; кроме же сего и тех, которые хотя притворяются, будто веру нашу исповедуют здраво, но которые отделилсь, и собирают собрания против наших правильно поставленных епископов. Еще же, аще которые из принадлежащих к Церкви, за некия вины, прежде были осуждены и извержены, или отлучены из клира, или из разряда мирян: и сим да не будет позволено обвинять епископа, доколе не очистят себя от обвинения, которому сами подпали. Такожде и от тех, кои сами предварительно подверглись доносу, доносы на епископа, или на других из клира могут приемлемы быть не прежде, разве когда несомненно явят свою невинность противу возведенных на них обвинений. Аще же некоторые, не будут ни еретики, ни отлученные от общения Церковнаго, ни осужденные, или предварительно обвиненные в каких либо преступлениях, скажут, яко имеют нечто донести на епископа по делам церковным: таковым святый Собор повелевает, во-первых представить свои обвинения всем епископам области, и пред ними подтверждать доводами свои доносы на епископа подвергшагося ответу. Аще же епископы соединенных епархий, паче чаяния, не в силах будут восстановить порядок, по возводимым на епископа обвинениям: тогда обвинители да приступят к большему Собору епископов великия области, по сей причине созываемых; но не прежде могут они настоять на своем обвинении, как письменно поставив себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, аще бы, по производству дела, оказались клевещущими на обвиняемаго епископа. Но аще кто, презрев, по предварительному дознанию, постановленное решение, дерзнет, или слух царский утруждать, или суды мирских начальников, или вселенский Собор безпокоить, к оскорблению чести всех епископов области: таковый отнюдь да не будет приемлем со своею жалобою, яко нанесший оскорбление правилам, и нарушивший Церковное благочиние.

7. Присоединяющихся к Православию и к части спасаемых из еретиков приемлем, по следующему чиноположению и обычаю. Ариан, Македониан, Савватиан и Паватиан, именующих себя чистыми и лучшими, четырнадцатидневников или тетрадитов, и Аполинаристов, когда они дают рукописания и проклинают всякую ересь, не мудрствущую, как мудрствует святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь, приемлем запечатлевая, то есть помазуя святым миром во-первых чело, потом очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их глаголем: печать дара Духа Святаго. Евномиан же, единократным погружением крещающихся, и Монтанистов, именуемых здесь Фригами, и Савеллиан, держащихся мнения о сыноотечестве, и иное нетерпимое творящих, и всех прочих еретиков, (ибо много здесь таковых, наипаче выходящих из Галатийской страны), всех, которые из них желают присоеденены быть к православию, приемлем, якоже язычников. В первый день делаем их Христианами, во второй оглашенными, потом в третий заклинаем их, с троекратным дуновением в лице, и в уши: и тако оглашаем их, и заставляем пребывать в церкви, и слушать Писания, и тогда уже крещаем их.

ПРАВИЛА СВЯТОГО ВСЕЛЕНСКОГО ТРЕТЬЕГО СОБОРА, ЕФЕССКОГО

1. Понеже надлежало и не присутствовавшим на святом Соборе, и остававшимся в своем месте, или граде, по некоей вине, или церковной, или телесной, не остаться вне ведения о том, что на оном постановлено: то извещаем вашу святыню и любовь, что, аще который областный митрополит, отступив от святаго и вселенскаго Собора, приложился к отступническому сонмищу, или по сем приложится, или Целестиево мудрование приял, или приимет, таковый против епископов своея области что-либо делать отнюдь не может, яко отныне Собором от всякаго Церковнаго общения уже отверженный и недействительный. Но еще и разсмотрению тех самых епископов области, и окрестных митрополитов, православно мудрствующих, подлежать будет, для совершеннаго извержения его из сана епископскаго.

2. Аще же которые епархиальные епископы не присутствовали на святом Соборе, и в отступлении приняли, или покусятся принять участие; или, подписав извержение Нестория, перешли к оступническому сонмищу: таковым, по изволению святаго Собора, совершенно быть чуждым священства, и изверженным со своея степени.

3. Аще же некоторым из принадлежащих к клиру в каждом граде, или селе, Несторием и его сообщниками, возбранено священство за православное мудрствование: таковым мы дали право восприяти свою степень. Вообще повелеваем, чтобы единомудрствующие с православным и вселенским Собором члены клира, отнюдь никаким образом, не были подчинены отступившим, или отступающим от православия епископам.

4. Аще которые из клира отступят, и дерзнут особо, или всенародно держаться Несториева, или Целестиева мудрствования: праведным признал святый Собор изверженным быть и сим из священнаго чина.

5. Аще некие за неприличные дела осуждены святым Собором, или собственными епископами; Несторий же, и его единомышленники, вопреки правилам, по его во всем произвольному действованию, покусился или покушается возвратить им общение с Церковью, или степень священства: праведным признали мы, да будет им сие безполезно, и да остаются они тем не менее изверженными из священнаго чина.

6. Подобно же, аще некие восхотели бы, каким либо образом, поколебать то, что о каждом из них учинено святым Собором во Эфесе, святый Собор определил, чтобы таковые, аще суть епископы, или принадлежащие к клиру, совершенно свержены были со своей степени; аще же миряне: отлучены были от общения Церковнаго.

7. По прочтении сего, святый Собор определил: да не будет позволено никому произносить, или писать, или слагать иную веру, кроме определенной от святых отец, в Никее граде, со Святым Духом собравшихся. А которые дерзнуть слагать иную веру, или представлять, или предлагать хотящим обратиться к познанию истины, или от язычества, или от иудейства, или от какой бы то ни было ереси: таковые, аще суть епископы, или принадлежат к клиру, да будут чужды, епископы епископства, и клирики клира; аще же миряне: да будут преданы анафеме. Равным образом: аще епископы, или клирики, или миряне явятся мудрствующими, или учащими тому, что содержится в представленном от пресвитера Харисия изложении, о воплощении единороднаго Сына Божия, или скверным и развращенным Несториевым догматам, которые при сем и приложены: да подлежат решению сего святаго и вселенскаго Собора, то есть, епископ да будет чужд епископства, и да будет низложен; клирик подобно да будет извержен из клира; аще же мирянин: да будет предан анафеме, как сказано.

8. Дело, вопреки постановлениям Церковным, и правилам святых Апостолов, нововводимое, и посягающее на свободу всех, возвестил боголюбезнейший соепископ Ригин, и сущие с ним благоговейнейшие епископы Кипрской области Зинон и Евагрий. Чего ради, понеже общественныя болезни требуют сильнейшаго врачества, яко больший вред приносящие, и наипаче, аще и древняго обыкновения не было, чтобы епископ града Антиохии совершал поставления в Кипре, как письменно и словесно возвестили нам благоговейнейшие мужи, к святому Собору пришедшие; то начальствующие во святых Кипрских Церквах да имеют свободу, без притязания к ним, и без стеснения их, по правилам святых отцов, и по древнему обыкновению, сами собою совершать поставление благоговейнейших епископов. Тоже да соблюдается и в иных областях, и по всюду в епархиях: дабы никто из боголюбезнейших епископов не простирал власти на иную епархию, которая прежде и сначала не была под рукою его, или его предшественников: но аще кто простер, и насильственно какую епархию себе подчинил, да отдаст оную: да не преступаются правила отцов, да не вкрадывается под видом священнодействия надменность власти мирская; и да не утратим по малу, неприметно, той свободы, которую даровал нам кровию Своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков. И так святому и вселенскому Собору угодно, чтобы всякая епархия сохраняла в чистоте, и без стеснения, сначала принадлежащие ей права, по обычаю издревле утвердившемуся. Каждый митрополит, для своего удостоверения, может невозбранно взять список с сего постановления. Аще же кто предложит постановление противное тому, что ныне определено: угодно всему святому и вселенскому Собору, да будет оно недействительно.

ПОСЛАНИЕ ТОГО ЖЕ СВЯТАГО ВСЕЛЕНСКАГО ТРЕТЬЯГО СОБОРА К СВЯЩЕННОМУ СОБОРУ ПАМФИЛИЙСКОМУ О ЕВСТАФИИ, БЫВШЕМ ИХ МИТРОПОЛИТЕ

Понеже Богодухновенное Писание глаголет: с советом все твори; то наипаче получившим жребий священнаго служения, подобает со всякою точностию творить разсмотрение о всем, что делать должно. Ибо с желающими так проводить жизнь свою последует то, что они обретаются в благонадежном положении, и яко попутным ветром несутся, по направлению желаний. Слово сие весьма правдоподобно. Иногда же бывает, что горькая и несносная скорбь, налегши на ум, сильно возмущает оный, уклоняет от стремления к должному, и располагает, аки бы на нечто полезное, взирать на неблагоприятное по существу своему. Нечто такое усмотрели мы приключившееся благоговейнейшему и благочестивейшему епископу Евстафию. Он рукоположен, как засвидетельствовано, по правилам церковным. Быв же некоторым смущен, как сказывает, и подвергшись неожиданным обстоятельствам, потом, по причине излишней недеятельности, утомленный борьбою с обременившими его заботами, и невозмогший отразить нарекания противников своих, не ведаем как, представил письменное отречение от своей епархии. Ибо ему, яко единожды приявшему на себя священноначальственное попечение, подобало удержать оное с духовною крепостью, как бы вооружиться на труды, и охотно переносить пот, обещающий воздаяние. А понеже показал он себя единожды нетщательным, хотя сие произошло с ним более, по недеятельности, ежели по нерадению и лености: то ваше благочестие по необходимости рукоположили благоговейнейшаго и благочестивейшаго брата нашего и соепископа Федора, для управления Церковью: ибо не следовало ей вдовствовать, и без предстятеля быть Спасителеву стаду. И понеже пришел он с слезами, не град и не Церковь оспаривая у вышереченнаго благочестивейшаго епископа Феодора, но прося токмо чести и именования епископскаго: то все мы возсоболезновали о старце сем, и почитая слезы его общими всем нам, поспешили уведать: подвергся ли он законному извержению, или токмо в некоторых неуместных поступках обличаем был некими людьми, помрачившими его добрую славу. И мы уведали, яко ничего таковаго им не соделано, а наипаче в вину ему поставлено отречение от епархии. Чего ради не укоряем и ваше благочестие, должным образом поставившее на его место вышереченнаго благоговейнейшаго епископа Феодора. Но понеже не подобает много порицать недеятельность сего мужа, паче же надлежало помиловать старца, вне града, в котором родился, и вне отеческаго жилища, столь долгое время пребывавшаго; праведно судили мы, и определили: без всякаго прекословия иметь ему имя, и честь епископа, и общение; с тем токмо, что бы он не рукополагал, не занимал церкви, и самовластно не священнодействовал, но разве когда, или пригласит с собою, или, аще случится, позволит ему брат и соепископ, по благорасположению, и любви во Христе. Аще же положит о нем какой более благосклонный совет, ныне или по сем: то и сие угодно будет святому Собору.

ПРАВИЛА СВЯТОГО ВСЕЛЕНСКОГО ЧЕТВЕРТОГО СОБОРА, ХАЛКИДОНСКОГО

1. От святых отец, на каждом Соборе, доныне изложенные правила соблюдать признали мы справедливым.

2. Аще который епископ за деньги рукоположение учинит, и непродаемую благодать обратит в продажу, и за деньги поставит епископа, или хорепископа, или пресвитера, или диакона, или инаго коего от числящихся в клире, или произведет за деньги во эконома, или екдика, или парамонария или вообще в какую либо церковную должность, ради гнуснаго прибытка своего: таковый быв обличен, яко на сие покусился, да будет подвержен лишению собственной степени; и поставленный отнюдь да не пользуется купленным рукоположением, или производством, но да будет чужд достоинства, или должности, которые получил за деньги. Аще же явится кто и посредствующим в толико гнусном и беззаконном мздоприятии то и сей, аще есть из клира, да будет низвержен со своей степени, аще же мирянин, или монашествующий, да будет предан анафеме.

3. Дошло до святаго Собора, что некоторые из принадлежащих к клиру, ради гнуснаго прибытка, берут на откуп чужия имения, и устрояют мирские дела, о Божием служении небрегут, а по домам мирских людей скитаются, и поручения по имениям приемлют, из сребролюбия. Посему определил святый и великий Собор, чтобы впредь никто, ни епископ, ни клирик, ни монашествующий не брал на откуп имений, и в распоряжение мирскими делами не вступал; разве токмо по законам призван будет к неизбежному попечительству над малолетними, или епископ града поручит кому иметь попечение о церковных делах, или о сиротах, и вдовах безпомощных, и о лицах, которым особенно нужно оказать церковную помощь, ради страха Божия. Аще же кто впредь дерзнет преступить сие определение: таковый да будет подвергнут церковному наказанию.

4. Истинно и искренне проходящие монашеское житие да удостаиваются приличныя чести. Но поелику некоторые, для вида употребляя одежду монашескую, разстраивают церкви и гражданские дела, по произволу ходя по градам, и даже монастыри сами для себя составлять покушаются: то рассуждено, чтобы никто нигде не созидал, и не основывал монастыря, или молитвеннаго дома, без соизволения епископа града. Монашествующие же, в каждом граде и стране, да будут в подчинении у епископа, да соблюдают безмолвие, да прилежат токмо посту и молитве, безотлучно пребывая в тех местах, в которых отреклись от мира, да не вмешиваются ни в церковные, ни в житейские дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри: разве токмо когда будет сие позволено епископом града, по необходимой надобности. Да неприемлется так же в монастырях в монашество никакой раб, без воли господина его. Преступающему же сие наше определение, определили мы быть чуждым общения Церковнаго, да не хулится имя Божие. Впрочем епископу града надлежит иметь о монастырях должное попечение.

5. О епископах, или клириках, преходящих из града в град, рассуждено, чтобы положенныя святыми отцами правила пребывали во своей силе.

6. Решительно никого, ни во пресвитера, ни во диакона, ни в какую степень церковнаго чина, не рукополагать иначе, как с назначением рукополагаемаго именно к церкви градской, или сельской, или к мученическому храму, или к монастырю. О рукополагаемых же без точнаго назначения, святый Собор определил: поставление их почитать недействительным, и нигде не допускать их до служения, к посрамлению поставившаго их.

7. Учиненным единожды в клир, и монахам, определили мы не вступать ни в воинскую службу, ни в мирской чин: иначе дерзнувших на сие, и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрал для Бога, предавать анафеме.

8. Клирики при богадельнях, монастырях и храмах мученических, да пребывают, по преданию святых отец, под властью епископов каждаго града, и да не исторгаются, по дерзости, из под управления своего епископа. А дерзающие нарушать сие постановление, каким бы то ни было образом, и неподчиняющиеся своему епископу, аще будут клирики: да подлежат наказаниям по правилам; аще же монашествующие, или миряне: да будут отлучены от общения Церковнаго.

9. Аще который клирик с клириком же имеет судное дело: да не оставляет своего епископа, и да не пребегает к светским судилищам. Но сперва да производит свое дело у своего епископа или, по изволению того же епископа, избранные обеими сторонами да составят суд. А кто вопреки сему поступит: да подлежит наказаниям по правилам. Аще же клирик со своим, или со иным епископом имеет судное дело: да судится в областном Соборе. Аще же на митрополита области епископ или клирик имеет неудовольствие: да обращается, или к экзарху великия области, или к престолу царствующаго Константинополя, и пред ним да судится.

10. Не дозволяется клирику в одно и то же время числиться в церквах двух градов: в той, к которой он начально рукоположен, и в той, к которой перешел, яко большей, из желания суетной славы. Творящих же сие возвращать к собственной их церкви, к которой начально рукоположены, и там токмо им служить. Аще же кто от одной церкви в другую преведен: таковый да не имеет никакого участия в принадлежащем прежней церкви, как то в зависящих от нея мученических храмах, или в богадельнях, или в странноприимных домах. А дерзающих, после определения сего великаго и вселенскаго Собора, делать что либо ныне воспрещаемое, святый Собор определил низлагать с их степени.

11. Всем убогим, и вспоможения требующим, определили мы, по удостоверении в их бедности, ходить с мирными токмо церковными письмами, а не с представительными граматами. Понеже представительныя граматы надлежит давать токмо лицам, находящимся под сомнением.

12. Дошло до нас, яко некие, вопреки церковным постановлениям, прибегнув ко властям, посредством прагматических грамат, единую область на две разсекли, яко быть от сего во единой области двум митрополитам. Посему определил святый Собор, да ничто таковое творить впредь не дерзает епископ. Ибо покусившийся на то низвержен будет со своей степени. Град же, который по царским граматам почтен именованиям митрополии, единою честью да довольствуется, так как и епископ управляющий его церковью, с сохранением собственных прав истинной митрополии.

13. Клирикам чужим и незнаемым в другом граде, без представительной граматы собственнаго их епископа, отнюдь нигде не служить.

14. Понеже в некоторых епархиях позволено чтецам и певцам вступать в брак: то определил святый Собор, чтобы никому из них не было позволено брать себе в жену иноверную; чтобы родившие уже детей от таковаго брака, и прежде сего уже крестившие их у еретиков, приводили их к общению с Кафолическою Церковью: а некрестившие не могли крестить их у еретиков, ни совокуплять браком с еретиком, или иудеем, или язычником; разве в таком только случае, когда лице, сочетавающееся с православным лицем, обещает прейти в православную веру. А кто преступит сие определение святаго Собора тот да подлежит епитимии по правилам.

15. В диакониссы поставлять жену, не прежде сорока лет возраста, и притом по тщательном испытании. Аще же приявши рукоположение, и пребывши некоторое время в служении, вступит в брак: таковая, как оскорбившая благодать Божию, да будет предана анафеме, вместе с тем, кто совокупился с нею.

16. Деве, посвятившей себя Господу Богу, равно и монашествующим, не позволяется вступать в брак. Аще же обретутся творящие сие: да будут лишены общения Церковнаго. Впрочем определили мы местному епископу иметь полную власть в оказании таковым человеколюбия.

17. По каждой епархии, как селах, или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывать под властью заведывающих оными епископов: и наипаче, аще, в продолжении трдцати лет, безспорно имели оные в своем ведении и управлении. Аще же не далее тридцати лет был, или будет о них какой спор: то да будет позволено почитающим себя обиженными, начать о том дело пред областным Собором. Аще же кто будет обижен от своего митрополита: да судится пред экзархом великия области, или пред Константинопольским престолом, якоже речено выше. Но аще же царскою властию вновь устроен, или впредь устроен будет град: то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку.

18. Составление или соумышление скопища, аки преступление, совершенно воспрещено и внешними законами: кольми паче должно возбранять в Церкви Божией, дабы сего не было. Аще некие из клира, или монашествующие, окажутся обязующими друг друга клятвою, или составляющими скопище, или строющими ковы епископам, либо своим сопричетникам: совсем да будут низвержены со своей степени.

19. Дошло до слуха нашего, что в областях не бывает установленных правилами, Собором епископов, и от сего многие церковные дела, требующие исправления, остаются в небрежении. Посему определил святый Собор, согласно с правилами святых отец, чтобы в каждой области епископы дважды в год собирались воедино, где назначит епископ митрополии, и исправляли все, что откроется. А епископам, которые не придут на Собор, хотя находятся в своих градах, и притом пребывают в здравии, и свободны от всякаго необходимаго и неотложнаго занятия, братолюбно сказать слово запрещения.

20. Клирикам, определенным к церкви, не позволительно, как уже мы постановили, определяться к церкви иного града, но должным быть довольным тою, в которой начально удостоены служения, за исключением тех токмо, кои, лишась отечества своего, по необходимости прешли в другую церковь. Аще же который епископ, после определения сего, приимет клирика принадлежащего другому епископу: то суждено нами быть вне общения церковнаго и приятому, и приявшему, доколе перешедший клирик не возвратится в свою церковь.

21. От клириков, или мирян, доносящих на епископов, или на клириков, не принимать доноса просто и без исследования: но предварительно исследывать общественное о них мнение.

22. Не позволяется клирикам, по смерти своего епископа, расхищать вещи ему принадлежавшие, как сие воспрещено и древнеми правилами. Творящие же сие подвергаются опасности низложенными быть со своей степени.

23. Дошло до слуха святаго Собора, что некоторые из клира и монашествующие, не имея никаких поручений от своего епископа, а иные, даже быв отлучены им от общения церковнаго, приходят в царствующий град Константинополь, и в оном долго жительствуют, творя смятения, и нарушая церковное устройство, и даже домы некоторых разстраивают. Того ради определил святый Собор: во-первых, посредством екдика святейшия Константинопольския церкви, напоминать им, да удалятся из царствующаго града. Аще же безстыдно продолжать будут те же дела: то удалять их из онаго и неволею, посредством того же екдика, и возвращать к своим местам.

24. Единожды освященным, по изволению епископа, монастырям пребывать монастырями навсегда: принадлежащие им вещи сохранять, и впредь не быть оным мирскими жилищами. Попускающие же сему быть да подлежат наказаниям по правилам.

25. Поелику некоторые митрополиты, яко же нам соделалось гласным, не брегут о ввереных им паствах, и отлагают поставления епископов: того ради определил святый Собор, чтобы поставления епископов совершаемы были в продолжении трех месяцев; разве неизбежная необходимость заставит продлить время отлагательства. Не творящий сего подлежит церковной епитимии. Между тем доходы вдовствующия церкви да сохраняются в целости экономом ея.

26. Поелику в некоторых церквах, яко же нам соделалось гласным, епископы управляют церковным имуществом без экономов: того ради рассуждено всякой церкви, имеющей епископа, иметь из собственнаго клира эконома, который бы распоряжался церковным имуществом, по воле своего епископа: дабы домостроительство церковное не без свидетелей было, дабы от сего не расточалось ея имущество, и дабы не падало нарекания на священство. Аще же кто сего не учинит: таковый повинен Божественным правилам.

27. Похищающие жен для супружества, или содействующих, или соизволяющим похитителям, святый Собор определил: аще будут клирики, низлагать со степени их; аще же миряне, предавать анафеме.

28. Во всем последуя определениям святых отец, и признавая читаемое ныне правило ста пятидесяти боголюбезнейших епископов, бывших в Соборе во дни благочестивыя памяти Феодосия, в царствующем граде Константинополе, новом Риме, тоже самое и мы определяем и постановляем о преимуществах святейшей Церкви того же Константинополя, новаго Рима. Ибо престолу ветхаго Рима отцы прилично дали преимущества: поелику то был царствующий град. Следуя тому же побуждению и сто пятьдесят боголюбезных епископов представили равные преимущества святейшему престолу новаго Рима, праведно рассудив, да град, получивший честь быть градом царя и синклита, и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем. Посему токмо митрополиты областей, Понтийской, Ассийской и Фракийской, и так же епископы у иноплеменников вышереченных областей, поставляются от вышереченнаго святейшаго престола святейшия Константинопольския церкви: каждый митрополит вышеупомянутых областей, с епископами области, должны поставлять епархиальных епископов, как предписано Божественными правилами. А самые митрополиты вышеупомянутых областей должны поставляемы быть, как речено, Константинопольским архиепископом, по учинении согласнаго, по обычаю избрания, и по представлении ему онаго.

29. Епископа низводить на пресвитерскую степень есть святотатство. Аще же некая праведная причина отстраняет его от епископскаго действа: то не должен он занимать и пресвитерскаго места. Но аще без всякой вины отстранен от своего достоинства, то да будет восстановлен в достоинство епископа.

30. Поелику благоговейнейшие епископы египетские отложили в настоящее время подписать послание святейшаго архиепископа Льва, не аки бы противясь Кафолической вере, но представляя существующий в египетской области обычай, ничего таковаго не делать без соизволения и определения своего епископа, и просят отсрочить им до поставления будущаго епископа великаго града Александрии: того ради за праведное и человеколюбное дело признали мы, оставить их в своем сане в царствующем граде, и дать им срочное время до поставления архиепископа великаго града Александрии. Посему, пребывая в своем сане, и да представят поручителей, аще возможно им сие, или клятвенным обещанием да отвратят сомнение.

Политические причины созыва

Согласно эдикту императора, епископы собрались сперва в Никею , но скоро вызваны были в Халкидон, поближе к столице, где император имел возможность присутствовать на соборных заседаниях; самими заседаниями руководили императорские чиновники: главнокомандующий (лат. magister militum ) Анатолий, префект претория Востока Палладий и префект Константинополя (лат. praefectus urbis ) Татиан.

Созыв собора и контроль со стороны императора и имперской администрации были вызваны стремлением обеспечить религиозное единство и, тем самым, политическую стабильность империи: продолжающееся соперничество Константинопольского и Александрийского патриархатов - после того, как Константинопольский собор 381 г. уравнял кафедры Рима и Константинополя («Нового Рима»), сместив Александрию на третье место (3-е правило, принятое на соборе) ставило под угрозу единство империи. Мысль, что от правильной веры в единую Троицу зависят единство и прочность государства, повторял в своих письмах императору и Лев I , актуальность этого тезиса подтверждалась недавними событиями в Северной Африке - сначала вооружённой борьбой с донатистским расколом, затем - завоеванием Карфагена в 429 г. вандалами, на стороне которых оказались циркумциллионы-донатисты.

Литература

• IV Вселенский собор 451 г. в Халкидоне // Карташев А. В. Вселенские Соборы.
• Лебедев А. Монофизитство и IV вселенский собор // Душеполезное Чтение, 1875. №№ 1, 3-5.
• Лебедев А. Вселенские соборы IV и V вв. 2-е изд. Сергиев Посад, 1896.
• Терновский Φ. Греко-восточная церковь в период вселенских соборов. Киев, 1883.
• Смирнов Ε. История христианской церкви. 7-е изд. СПб., 1901.

См. также

Ссылки

Вселенские соборы
Восточной и Западной церквей	Первый Никейский собор | Первый Константинопольский собор | Эфесский собор | Халкидонский собор |